Отступники
Шрифт:
Плотно перекусив, легионеры, было уже, собрались продолжить путь, как вдруг навстречу им пронеслась целая сотня стремительных кавалеристов.
Затем едва пыль улеглась, вновь пылевое облако известило, что по дороге скачут всадники. Только теперь это были гонцы.
Один из них сжалившись, притормозил и ввел легионеров в курс дела. Отступление. Поражение. Флот. Евлампий смог четко выделить только эти три слова и радостно откинулся обратно на телегу. Уже мысленно примеряя свои дальнейшие действия. Но тут в неспешное течение его мыслей вмешался господин случай. Вновь заклубилась дорога и очередная конная сотня
— Я забираю эту телегу. Вывезти раненых. — Встречный сотник был хмур и мало разговорчив. У старшего патруля поймавшего Евлампия был только один вопрос: «Что делать с пленными?»
На что сотник еще лаконичней провел большим пальцем правой руки себе по горлу. Оба имперца синхронно повернули головы в сторону злосчастной телеги, и каждый подумал о своем. Сотник думал, как ему все это опостылело — мотаться по чертовой степи, реквизируя весь попадавшийся на его пути гужевой транспорт. А дома его ждала молодая, а значит, возможно, не очень верная жена. Все это окончательно выводило из себя бывалого ветерана.
Старший патруля в эти мгновения мучительно размышлял о том, что задержанных священников было четверо. А на телеге сейчас находилось только трое.
В этом непонятном происшествии был напрямую повинен Евлампий. Как только своей чуйкой ощутив приближение крупных неприятностей, он ловко, а самое главное незаметно скользнул на землю. И почти без усилий, порвав веревки на руках, приклеился к днищу телеги.
Время он выиграл, но вот что делать дальше он не знал. От конных убежать невозможно. С лошадьми он не дружил, во всяком случае, в такой степени, что бы суметь, оседлав лошадку, уйти от погони. Ну а сотни легионеров хватит и ему, даже с его невероятной скоростью и силой. Конечно, в запасниках еще оставалось пара козырей, самый главный из которых — намерение победить. Без намерения победить, можно хоть бензопилой размахивать — всё равно проигрыш гарантирован. В этом Евлампий был убежден свято.
В этот момент ожили два подзабытых Евлампием внутренних голоса: «Мы чувствуем, чувствуем. Это близко…» «Как же не вовремя то»! — Подумалось наемнику. Затем появился почти неуловимый свист, который перешел в жесткую звуковую вспышку.
Тряхнуло так, что наемник чуть не упал с телеги на землю. Когда раскиданные ударной волной люди сумели подняться, приходя в себя от звукового удара, портал БЕЗДНЫ раскрылся полностью, явив этому миру пятерку уродцев о четырех руках и сдвоенном торсе, покрытых то ли шерстью, то ли хитином. Завыв, эти уродцы без всякой подготовки бросились в атаку. Они были резвы, проворны и явно наделены разумом. Прежде чем солдаты смогли опомниться, уродцы успели убить и покалечить с десяток легионеров. Их странные изогнутые сабли с легкостью разрубали доспехи и оружие смертных…
— Почему они нападают без разбора на всех? — Мизан с явным недоверием посмотрел на своего второго советника придумавшего эту забаву.
— Видимо повреждения, полученные при перерождении, слишком фатальны. Мой повелитель. — Дипломатично отозвался демон, недоумевая в душе, почему проверенные рубаки повели себя так странно.
Он лично накладывал заклинания поиска жертвы, вложив в их головы образ предоставленный повелителем. Привязку к маячку и портал творил лично владыка. Так что ошибка была
Ди позволила себе улыбнуться, про себя. Она таки смогла, лишенная возможности помешать повелителю устроить варварскую проверку ее протеже — наемнику, изящно кинуть крохотное и практически неосязаемое заклинание на кабиров. Уязвимые для магии, эти порождения безумного гения, канувшего в лета вместе со своим именем, получили в нагрузку невозможность определять лица людей. Теперь любой встретившийся им на своем пути будет казаться целью. Со всеми вытекающими последствиями. Ну а у ее наемника появятся дополнительные шансы не просто уцелеть, а даже победить.
— Сброд, а не бойцы. — Мизан всматривался в дергающуюся картинку и недовольно морщился. Из-за чудовищного расстояния изображение приходило рывками, с большими помехами.
— Не скажите мой повелитель. — Один из младших советников выразительно потряс головой.
— Они уже опомнились и применяют единственно верную тактику. Строй и организованный отпор, против сбрендивших индивидуалистов кабиров.
— Это точно бракованные? — Мизан был не в силах оторвать взгляд от схватки. Кабиры были хороши. Стремительно и хаотично двигаясь, они выкашивали низших, напоминая Мизану собственных элитных бойцов, ваалберитов — эталон и вершину эволюции хорошо отлаженных машин смерти. Скорость была так велика, что даже несколько сабель просто сломалось, застревая в доспехах и телах легионеров.
Но вскоре, повинуясь командам, построившись в две правильные дуги, все спешившиеся легионеры ощетинились копьями и щитами. Они методично принялись зажимать кабиров в клещи и пробовать на «зуб» их шкуру. Из семи попыток, две увенчались успехом.
Евлампий не планировал вмешиваться в битву. Сейчас вокруг телеги, под которой он прятался, стоял шум схватки, вперемешку с облаком густого мата, на котором сейчас общались легионеры. И ощутимо пахло кровью. Внезапно один из уродцев, уклоняясь от строенного удара копьями, налетел на телегу и разломал ее в щепы.
Прежде чем связанные священники успели подняться, Кабир в три взмаха рук оборвал их жизни. И нацелился на наемника. Евлампий на пределе сил перекатился по земле, и резко, в немыслимом акробатическом кульбите, встал на ноги. От уродца ощутимо воняло. Вид твари был столь противоречив и ужасен, что наемник завелся не на шутку.
Он прекрасно понял, откуда растут ноги у этих уродцев. Сейчас он с радостью растерзал бы Ди со всеми ее тайнами и особенностями чужеродной цивилизации.
Гибель ни в чем не повинных священников, которых Евлампий даже не знал, его собратьев по вере и служению буквально взбесили отставного диверсанта. Гнев был холодным, а слепая жажда убийства, вмиг овладевшая им, нисколько не помешала без подготовки атаковать уродца.
Заботливый биокомп расчертил зоны для атаки и показал пути наиболее вероятного отхода. Хлопнув по поясу, Евлампий нащупал свой последний резерв на крайний случай. Одноразовый газовый хлыст. Исполненный в виде резной фигурки Единого, он представлял собой скоростную кавитирующую мини-ракету. Ее оригинальность заключалась в движении в режиме развитой кавитации (отрывного обтекания), когда основная часть корпуса ракеты охвачена парогазовой полостью-каверной. За счет этого скорость возрастала в разы, а пробивная способность увеличивалась втрое.