Отступники
Шрифт:
— Каков ваш план сражения? — Советник был сторонником переговоров и прежде чем идти на конфликт хотел выслушать предложения Дронга.
— Численное превосходство имперцев необходимо обернуть в нашу пользу. Мы выберем местом сражения узкую часть Харагского пролива. Там вряд ли поместятся все корабли империи. Соответственно они понадеются на свое численное превосходство и попробуют развернуть как можно больше сил. Анализ предыдущих схваток дает основания считать, что там, в проливе расстояние между галерами у имперцев будет не более трех — пяти метров. Что значительно затруднит их возможность
Кроме того я сомневаюсь, что они догадаются выделить силы для охраны своих флангов. Мы атакуем первыми. Решительный удар — сначала левый фланг, затем остальные. Действуем по схеме максимальная скорость, маневр, таран.
— При всем моем уважении к вашему полководческому искусству, но мы не будем рисковать, и принимать бой. — Советник произнес свою краткую речь, надеясь на поддержку капитанов союзных эскадр, составлявших треть объединенного флота. Но они вели себя пассивно, предпочитая отмалчиваться.
— Поздно. Вчера мои люди переслали в лагерь имперцев письмо. Там указано, что мы собираемся сохранить флот и отступить. И если они хотят уничтожить наш флот, то им следует немедленно начать сражение.
Советник был очень опытным человеком. И прежде чем обрушиться с обвинениями в предательстве, он окинул своим взором лица присутствующих на совете.
То, что он увидел, не порадовало его. В совете не нашлось ни одного, кто бы рискнул и просто посмотрел в глаза Мур Дронгу.
Оставалось восхититься решимостью аббата Корлеуса и, пляшущего под его дудку, совета вольного города Мельн. Аббат, не стесняясь, сделал ставку на этого головореза разом и решил видимо завершить эту партию за один ход.
Присутствие здесь пиратских вожаков свидетельствовало о титанической работе, проделанной безымянными помощниками аббата. Сорганизовать, убедить, предоставить гарантии — это было дело не месяца и даже не двух. Советник покачал головой, негласно признавая свое поражение.
И начинал понимать, что такой прожженный политик и крайне уравновешенный человек, как аббат, не будет складывать яйца в одну корзину без достаточных на то оснований.
* * *
Закрыв глаза, Евлампий ждал, когда подадут горячее и даже немного задремал. В этот поздний час придорожный трактир был практически пуст. В дальнем углу сидела парочка пожилых крестьян, да улыбчивая матрона с молодым сыном доедали поздний ужин, остановившись здесь на ночлег. Мысли наемника витали где-то вдалеке, там, где сейчас по водной глади скользили быстроходные галеры, сосредотачиваясь для решающей битвы.
Теперь все было в руках Мур Дронга и его моряков. Сейчас Евлампий был бессилен. Он и так сделал немало за эти летние месяцы. Начинал он с тремя десятками опытных наемников из Мельна и Серхова, составивших потом костяк его летучих партизанских отрядов. С ними Евлампий методично устраивал бунты в захваченных имперскими войсками городках и селениях.
Тыловые части имперцев оказались просто не готовы к болезненным атакам спаянных кровью и верой ударных отрядов восставших. И сейчас, как результат, вся папская область пылала в пламени религиозной войны.
Конечно позднее,
Даже регулярные войска получили несколько болезненных ударов от стремительных отрядов повстанцев. Булавочные уколы — скажет обыватель, но опытные стратеги империи, на деле познакомившись с таким понятием как партизанская война, только хмурили брови и усиливали охрану продовольственных конвоев.
Помимо этого, все лето наемник в ипостаси отца Евлампия речами, делами и проповедями поднимал людей на борьбу. Его воззвания расходились в рукописных свитках широко за пределы патриаршей волости. А на проповеди собирались толпы последователей.
Вопреки воле полководцев империи и благодаря его талантам диверсанта летучие отряды повстанцев, как коршуны, кружили вокруг лагеря имперцев, осадивших Хараг, уничтожая патрули, продовольственные караваны и мелкие группы и отряды иноземцев.
Внезапно громкий смех и пьяные крики отвлекли наемника от размышлений. Открыв глаза, он обнаружил, что в трактире добавилось посетителей. Это было трое молодых парней, по виду детей приказчиков или даже купцов. Одетых богато броско и вооруженных кинжалами.
Парочка крестьян испуганно замолкла за дальним столом, а матрона попыталась сделать замечание молодым людям. Но один из троицы просто смахнул все тарелки со стола матроны, а другой обнажил кинжал, в сторону было дернувшегося к молодым людям хозяина трактира.
Евлампий покачал головой. Странное дело почти вжившись в роль монаха, зовущего на святую битву со злом, он уже не испытывал ненависти или даже раздражения к заблудшим и неразумным чадам.
Дождавшись, когда двое из молодчиков отправятся в туалет, он не торопясь последовал следом.
В два удара оглушив бедолаг, он придавил их к прогнившей стенке дощатого туалета.
— Вы меня слушаете? Просто кивните. — Дождавшись испуганных дерганий головами, наемник продолжил воспитательную беседу — Так вот что будет дальше. Вы сейчас извинитесь перед уважаемой женщиной. Заплатите за пролитый и разбитый ужин ей и кабатчику и будете себя вести как правильно. Ясно? — Евлампий еще раз хорошенько приложил головами об стенку туалета двух недорослей и затем отпустил их…
Ввернувшись на место, он заслужил одобрительный взгляд трактирщика и кружку горячего травяного чая, вместо остывшей. Чуть хлебнув, наслаждаясь ароматом трав Евлампий вновь погрузился в раздумья, незаметно перешедшие в воспоминания:
— Гас, это будет очень опасным делом. Мне нужно получить доступ в этот исследовательский центр.
— Я привел с собой Гамильтона.
— Черт, Гас. — Евлампий выругался. — Нужны минимум пятеро. Там будет полная центурия людей дона Франко, не считая прочей швали.
— Гамильтон из армейского спецназа. Мы справимся.
— Хотелось бы верить. Слушай внимательно, центр взят под охрану особым отрядом наместника. Это наемники. Они будут сначала стрелять, потом разбираться. Наша задача пройти первый периметр охраны так, что бы наблюдатели дона Франко четко смогли доложить боссу о том, что мы здесь.