Отсутствует
Шрифт:
Он вспоминал о Кэтрин каждый день.
Каждый раз, когда смотрел на их дочь, он вспоминал Кэтрин в последние часы её жизни. Джеймс смотрел на себя в тусклое зеркало в маленькой ванной. Кайли осталась играть в манеже, и он дал себе одну минутку на передышку, на рассеивание жуткого комка мыслей в его голове. На воспоминания о Кэтрин.
Он смотрел на себя - хмурого и задумчивого, с первой сединой в тёмных волосах, с многочисленными морщинами, оставленными
Это был тяжёлый год. Альфонс постоянно придирался к нему. Сначала он цеплялся за любую деталь, например, напоминал о надобности каждые три дня менять медицинский халат или делал выговор за трату слишком продолжительного времени на перерыв. Позже, когда Смотрителю это наскучило, он стал отчитывать Джеймса за слишком долгую возню с ребёнком, якобы отвлекающую его от работы. Конечно, всё это было безосновательным, Смотритель сам это понимал, ему явно доставляло удовольствие демонстрировать людям (Джеймсу в особенности) свою безграничную власть в Убежище.
Джеймс прикрыл глаза. За этот год он хорошо узнал почти всех жителей Убежища. Среди них были и хорошие люди, и не очень. Например, коллега Джеймса был не только замечательным врачом, но и потрясающим человеком.
Джонас, молодой темнокожий парень, был весёлым и общительным. Он никогда не терял присутствия духа и умел поднять настроение. К тому же, он обожал науку и всегда погружался в работу с головой, а Джеймс это ценил. Джонас был хорошим другом, он прекрасно понимал Джеймса, а Джеймс в свою очередь как никому доверял этому парню. Кайли Джонас тоже нравился - по крайней мере, она всегда с удовольствием делилась с ним своими игрушками.
Джеймс слабо улыбнулся, подумав о годовалой дочке. Ему повезло. Кайли росла тихим, спокойным ребёнком. Спокойным, но любознательным. Она часто делала попытки выбраться из манежа или даже из комнаты и посмотреть, что творится вокруг.
Общество ей было не особо нужно, ей достаточно было внимания отца. Когда Джеймс был занят, девочка почти всё время увлечённо играла в свои игрушки.
Детей в Убежище было не очень много, однако среди них Кайли всё-таки нашла себе настоящую подругу - Амату. По большей части Кайли играла только с ней, редко общаясь с другими детьми. Амата была милой, но чрезвычайно активной девочкой. Самым ироничным по мнению Джеймса было то, что она была дочерью Альфонса и Деллы Альмодовар.
Смит был хорошо знаком с женой Альфонса, так как она была очень болезненной женщиной и частенько бывала в медицинском крыле.
Делла была приятной женщиной. И она была очень красива. У неё был высокий лоб и большие карие глаза. Она всегда собирала свои густые черные волосы в конский хвост. После рождения дочери здоровье Деллы резко ухудшилось, и она почти полгода провела в постели. Тогда её красота и жизнерадостность стали увядать на глазах.
Джеймс помнил те дни, когда Делле становилось всё хуже. Бедняжке было тяжело двигаться, и она переживала, что не может отдавать все свои силы и время своей маленькой дочери.
Когда Джеймс ещё только пришел в Убежище Джонас сообщил ему о том, что за несколько лет до беременности у Деллы появились неявные признаки болезни, о которой ничего нельзя было сказать наверняка. Джонас проверял женщину на наличие опухолей, провёл полный комплекс лабораторных исследований, сделал биохимию и прочие всевозможные процедуры (благо, оборудование и знания были в полном объёме), но выяснить так ничего и не удалось. Даже подробное изучение большинства книг и справочников из библиотеки Убежища оказалось безрезультатным. Кашель, от которого страдала Делла, успокаивался только благодаря травяным отварам, но никак не при помощи лекарств. К тому же, вскоре за кашлем пришла какая-то желтизна кожи, едва заметная сыпь на руках и ужасающая слабость. Делла настолько высохла, что едва могла удержать чайник в руках, не говоря уж о младенце. Ребёнка она выносила с трудом - и, признаться, Джонас очень сомневался на тот счёт, что она сможет родить. То, что жена Альфонса осталась жива после родов, было само по себе удивительной вещью.
Ко всему прочему, во время лечения Деллы легче не становилось от того что над душой постоянно стоял Смотритель, нещадно давящий на Джонаса и заставляющий его делать всё, чтобы Делла осталась жива и родила его ребёнка. Приходилось выкручиваться. Но уже тогда Джонас с печалью предполагал, что подобная неизвестная болезнь уже не первый признак вырождающегося населения Убежища. Помимо уже врождённой агорафобии, недостаток кислорода и витаминов мог привести к самым неприятным последствиям. И те, кто рождался со слабым здоровьем, были, скорее всего, обречены.
Только когда в Убежище пришёл Джеймс, у Джонаса появилась надежда. Джеймс был добросовестным человеком и хорошим врачом. Но особенно ценным было то, что он был учёным. Однако несмотря на это, Джеймс не смог изобрести что-то существенное в борьбе с болезнью Деллы. Прочитав всю историю болезни и посмотрев результаты анализов, даже Смит не смог сказать, с чем они столкнулись и чего могут ожидать.
Джеймс вздохнул и провёл широкой ладонью по седеющим волосам.
Несчастная Делла. Несчастная Кэтрин.
Джеймс отвлёкся от размышлений, услышав шорох и возню в комнате. Он тут же ринулся туда, вспомнив о дочери. Девочка совсем недавно научилась ходить - совсем немного, очень медленно, но не очень аккуратно. Конечно, до сих пор, Кайли больше любила, когда её носили на руках, но вряд ли это мешало её жажде путешествий. Металлическая квадратная дверь Убежища автоматически поднялась, пропустив Джеймса в небольшую симметричную комнату - бетонную каморку, обклеенную светло-зелёными обоями с серовато-металлическими листами на стенах. Комнаты вполне хватило бы на трёх человек, а так как Джеймс был один с ребёнком, то всё свободное место, которое имелось в его распоряжении он использовал на пользу Кайли. У дальней стены высился широкий манеж с резиновым мячиком красного цвета, тряпичной куклой Волт-Боя и двумя выцветшими погремушками. Две металлические койки крепились к двум противоположным стенам - одна была аккуратно застелена, другая использовалась как дополнительная полка, на которой сейчас лежали книги, бумаги и папки, тарелка с недоеденным печеньем из кафетерия и один из лабораторных халатов Джеймса. Рядом с маленьким металлическим столом, где стояли две полупустые чашки с кофе, стояла детская кроватка.