Отсутствует
Шрифт:
Папа проницательно и строго посмотрел на по-бунтарски насупившегося Буча. Мальчишка ничего не сказал, хмыкнул и, вырвавшись из хватки Германа, направился обратно к своим дружкам.
– Тебе больно, малыш?
– озадаченно спросил папа, присаживаясь на корточки возле меня.
Я
– Нет, я в порядке, - быстро сказала я, отводя глаза.
На самом деле плечо саднило и ужасно хотелось его потереть. Папа прикрыл глаза и вздохнул, прижимая меня к себе. Я сразу почувствовала знакомый запах лекарств.
– Наверное, не следовало приглашать его на твой день рождения, но сейчас в Убежище так мало детей...
– Да ничего, пап, всё нормально, - как можно веселее сказала я.
Лица папы я не видела, так как уткнулась носом ему в плечо, но я и без того слышала горькую тоску в его голосе. Я потёрлась носом о папин накрахмаленный халат и поняла, что сейчас действительно заплачу, если не отойду от него.
– Пап, я пойду...эээ...немного с Аматой поболтаю, - выговорила я.
Отец ничего не сказал, поцеловал меня в лоб и снова направился к барной стойке, оставив меня с мыслями о моих вечных неудачах.
Амата ещё долго возмущалась поведению Буча, в красках рассказывая мне о том, какой он идиот и хам. Меня это слабо успокаивало, если честно. Приняв поддержку от подруги, я направилась к Стэнли, которого поблагодарила за починку моего Пип-Боя. Взамен благодарностям Стэнли вручил мне красную бейсболку. Это такая кепка, которую носили дети до войны, когда можно было ходить под небом. Стэнли сказал, что она защищала их от солнечного света. Здесь она меня могла защищать разве только от света ламп, но это было неважно, бейсболка мне очень понравилась.
Настроение у меня было хуже некуда. Я шаталась по кафетерию, и вдруг случайно заметила, что отец направился к Интеркому у двери в кафетерий. Буквально через минуту он подозвал меня к себе.
– А теперь ещё один подарок.
– Улыбнулся мне отец, положив руки мне на плечи.
– Кайли, беги вниз, в Атриум, там тебя ждёт сюрприз. Не думаю, что кто-нибудь расстроиться, если ты исчезнешь на пару минут.
Я обрадованно уставилась на отца. Кивнув отцу, я выбежала из кафетерия. Как только я оказалась в коридоре, то почувствовала ошеломляющее облегчение - находиться в кафетерии уже не было сил. Я, конечно, была благодарна Амате за организованный праздник и моим друзьям за их внимание и подарки, но первая половина мероприятия явно с треском провалилась, и мне пришлось столько всего перенести, что даже в голове не укладывалось. В коридоре я встретила Беатрис Армстронг, очень странную женщину с седыми, волнистыми волосами до плеч. Беатрис была сестрой Стэнли, а ещё папа говорил мне про неё, что она "очень творческая личност". Иногда, когда я заходила к Беатрисе в гости, то наблюдала за тем, как она раскладывает на столике свои любимые карты Таро с очень красивыми рисунками.
– С днём рождения, деточка, - растягивая слова, сказала Беатрис на распев. Она сложила худые руки на груди.
– Я немного опоздала на праздник... Наверное, пропустила самое интересное.
"Да уж, самое интересное и правда уже закончилось", - мрачно подумала я, пытаясь как можно радостнее улыбнуться.
– Спасибо, мэм.
Та кивнула, глядя куда-то в низкий потолок, украшенный тёмными пятнами ржавчины и нестираемой грязи. На некогда красивом лице Беатрис отразилась задумчивость.
– Я хочу подарить тебе стихотворение, - тихо сказала она, протягивая мне сложенный листок бумаги.
– Надеюсь, тебе оно понравится. А теперь беги, я вижу, что ты спешишь...
Я едва успела поблагодарить Беатрис, которая тут же скрылась за дверью в кафетерий. Больше не медля ни секунды, я направилась в Атриум.
Я бежала по широким полуосвещённым коридорам Убежища 101, где низкие потолки давили на меня своей теснотой и где слишком яркие лампы, светившиеся ровными квадратами, бесперебойно жужжали. Я замечала в этих тесных коридорах каждую деталь. За мою короткую жизнь я уже стала отличать друг от друга металлические истоптанные прямоугольные ступени лестниц с погнутыми толстыми прутьями-перилами, ржавые и кривые гвозди, тянущиеся вдоль и поперёк стальных листов на бетонных стенах...