Оттенки изумрудных глаз
Шрифт:
По спине пробежался леденящий душу холодок.
“Я всего лишь возвращаю ей страдания, которые мне пришлось вынести. Время уже пошло, Локи Лафейсон”.
“Эти зелья нужно готовить минимум месяц!”
Я в ужасе расширила глаза, подавившись теплым воздухом, который собиралась вдохнуть. Боль в грудной клетке усилилась. Я же не протяну столько…
“Тогда я советую тебе поторопиться. Боюсь, с таким проклятием девочка столько не продержится”.
— Локи… — прохрипела я, как только голос ведьмы замолчал. Тошнота подкатила к горлу. Руку на месте черного рисунка невыносимо пекло,
Изумрудные глаза пристально и обеспокоенно изучали мое лицо. Бог обмана легонько прижал указательный палец к моим губам. Не имея сил сопротивляться, я покорно сомкнула их.
— Тише, ничего не говори, — негромко сказал он, перемещая пальцы на мой правый висок. Я закрыла глаза, стремясь сильнее почувствовать его прикосновение. От его руки начал исходить холод, что несло невероятное облегчение. Однако затем боль во мне усилилась во много раз, сопротивляясь магии трикстера. Я вскрикнула, выгнувшись в спине. Мое сердце будто сошло с ума, остервенело лупя по ребрам. Бог обмана тут же отдернул пальцы, крепче сжимая меня в своих руках. Я глубоко вдохнула, надеясь, что это поможет приглушить огонь, бушующий внутри.
“Из чего же ты мне предлагаешь делать зелья?” — язвительно поинтересовался Локи в моем сознании.
“Обернись”, — прошипела ведьма в ответ. Я почувствовала, как Локи разворачивается вместе со мной, и приоткрыла глаза. Прямо из ниоткуда в комнате стали появляться столы, на которых стояли многочисленные колбы, склянки, сосуды, непонятные приборы, длинные трубки и прозрачные кувшины с жидкостями разных цветов.
Я сдавленно охнула, в какую-то долю секунды напрочь позабыв о боли внутри меня.
“Для того, чтобы контролировать все это нужно слишком много энергии”, — с непонятной интонацией проговорил Локи в моем сознании.
“Рядом с полем дворца это делать не трудно”.
Скрипучий голос будто резал по моей черепной коробке. Я скривилась, сильнее прижавшись к Локи и глубоко вдыхая его аромат, глупо надеясь, что это избавит меня от боли.
— Перестань… хватит… — простонала я ведьме, крепко зажмуривая глаза. Голова невыносимо болела. Бог коварства вновь сделал попытку избавить меня от мучений, но ничего не вышло.
“Уходи” — бросил он холодным тоном, и в моем сознании наконец воцарилась тишина. Арнфаста не ответила. Я облегченно вздохнула, почувствовав, как шум в голове исчезает, словно его и не было. Но вот узор на запястье по-прежнему наполнял свинцовой тяжестью все мое тело. Пока мне хватало сил это терпеть.
— Потерпи, Джен, не двигайся. Сейчас я помогу тебе. Ты перестанешь чувствовать это, — пробормотал бог обмана, расстегивая верхние пуговицы моей рубашки, чтобы открыть доступ к грудной клетке. Я непонимающе моргнула, фокусируя взгляд на бледном лице бога лжи.
— Что ты… хочешь сделать? — с трудом пролепетала я, попытавшись было поднять руку, но у меня не хватило на это сил. Плотно сжав зубы, я откинулась обратно.
— Тихо. Не говори. Береги свои силы, — сказал мне трикстер и приложил холодную ладонь к моей разгоряченной груди. Я охнула, чувствуя, как все тело содрогается. Однако
Облегчение. Из меня выходила тяжесть. Я глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Мне стало тепло и спокойно. Боль ушла, оставив внутри пустоту. Обессиленная, я перестала удерживать свое сознание. Оно тут же начало проваливаться в пустоту. Последнее, что я почувствовала, — это как трикстер застегивает мне рубашку и гладит по щеке, что-то говоря. А затем все тело заполнила странная легкость…
— Пей… давай, Джен, открой рот.
К моим губам приставили что-то холодное. Я сморщилась, поначалу не сразу уловив смысл слов. Низкий голос трикстера вливался в мое сознание мучительно медленно. Отчего-то все тело ломило. Дышать через нос было трудно. По лбу стекали капли пота, правая рука по-прежнему не чувствовалась, а сердце билось чересчур медленно. Мне казалось, что я умираю каждую секунду.
Я с трудом разомкнула пересохшие губы, стремясь сделать глубокий вдох. Что-то звякнуло о мои зубы, и ледяная жидкость влилась в горло. Я дернулась, издав невнятный возглас и закашлявшись. Сильные руки обхватили меня и не отпускали, пока я не проглотила все до последней капли. Отдышавшись, я расслабила мышцы, позволив богу обмана опустить меня обратно. Спина с прилипшей к ней рубашкой уперлась во что-то твердое, но теплое. Через некоторое время почувствовав, как боль понемногу исчезает и вновь приходит легкость, я разлепила налитые свинцом веки.
Полумрак в комнате заставлял прибавить усилий, чтобы сфокусировать взгляд. Я медленно моргнула, тяжело дыша. Передо мной замаячило лицо трикстера. Изумрудные глаза сверкнули совсем близко, а в легкие проник мятный аромат.
Это словно исцеляло меня. Но, к сожалению, совсем немного. Я чувствовала невероятную слабость. Хотелось снова провалиться в темноту, но я держалась.
— Локи… — вздохнула я, когда смогла как следует разглядеть его. Лицо бога обмана стало еще бледнее, прозрачнее, скулы стали выпирать больше, в глазах искрилась усталость. Я удивленно охнула, почувствовав, как за грудиной что-то кольнуло.
— Что с… тобой?
Говорить мне удавалось с большим трудом. Язык словно перестал меня слушаться.
Локи мне не ответил, только протянул руки, снова расстегивая пуговицы на моей рубашке. Я скривилась, но не смогла сопротивляться. Взгляд упал за спину бога коварства. Дыхание перехватило.
По всему полу были рассыпаны осколки от стеклянных сосудов, цветные порошки, приборы — все было разломано и исковеркано. В воздухе витал какой-то горьковатый запах. Однако по краям стен стояли еще целые столы с такими же непонятными веществами и колбами.
Я сглотнула, вновь посмотрев на бога коварства. Он вдавил ладонь в мою грудную клетку. Дышать стало еще труднее.
— Сколько я была без сознания? — хрипло спросила я, глубоко вдохнув. Как только холодные пальцы прикоснулись к коже, в тело начала возвращаться легкость. Я в наслаждении откинулась к стенке. Взгляд случайно упал на мою руку. Почему-то рукав моей рубашки был аккуратно срезан до плеча. Но удивило и напугало меня далеко не это…
Черные веточки уже обвили всю руку, поднимаясь до самого плеча вверх.