Оттепель на закате
Шрифт:
– Раньше?
– На стоянках в лесу. Там всегда пахло многим другим. А здесь только ты. Хорошо.
– Получается, это ты приходил к месту моей ночевки? – решилась спросить я.
– Не в этот раз, раньше. – мимолетно нахмурился он. – Смотреть и пробовать твой запах.
Насколько же все это странно. И его манера выражаться, и прямолинейность, и сам факт подобного разговора между нами. Но, судя по всему, мне стоит привыкать и осваиваться с этим странным и новым. И если тогда в лесу приходил не он, то кто? Еще один Каратель? Не многовато ли на меня одну?
–
Он кивнул и указал снова глазами на ложку. Вот черт, Элли! Он наверняка зверски голоден, а ты задерживаешь все расспросами. Быстро отправила в рот подряд три порции и положила ложку в миску.
– Я все, – решительно выставила перед собой ладонь. – Теперь ты.
Он не стал больше препираться и доел все подчистую очень быстро, но с удивительным достоинством.
– Тебе нужна одежда, – констатировала я очевидное, продолжая сосредотачивать свое внимание на его лице.
Пока он был весь изранен, смущения из-за его наготы я не ощущала. Сейчас же совсем другое дело. И пусть волосы, ресницы, брови и прочая растительность у него еще отсутствовали, это никак не исправляло положение. Да и разглядывание его черт, даже когда удавалось избегать установления прямого визуального контакта, мало помогало. Вдруг поймала себя на том, что и в столь истощенном состоянии нахожу его поразительно привлекательным. Не похожим ни на кого виденного мною раньше, но и это работало на него. Возбуждало интерес и заставляло вглядываться пристальнее. – Я поищу что-то из вещей моего мужа.
Забрав у него опустевшую посуду, я поднялась, сразу отворачиваясь.
– Почему ты не взяла себе нового мужчину после того, как его не стало?
Я невольно дернулась, настолько сильно это меня почему-то задело. Именно здесь, в пространстве нашей с Джоном прошлой близости.
– Потому что я его любила. – Понятно ли для него подобное определение? – Была привязана очень-очень сильно. Не встретила равного ему.
На самом деле и не пыталась искать. Разве это возможно? Никто не мог быть таким, как мой Джон. Хотя гадкими стараниями Саймона я теперь задаюсь вопросом, только ли мой он был? Только ли для меня он был таким неповторимым ни в ком?
– Чем он заслужил такое твое отношение? – вывел меня из задумчивости Каратель.
– Заслужил? – Я схватилась за переносицу пальцами свободной руки. – Ничем. Всем. Тем, что тоже любил меня.
Голова заболела внезапно так сильно. Голова и за ребрами, мешая вздохнуть нормально.
– Любил… – Роутэг хмурился так, что весь его лоб пошел складками. – В каких действиях мужчины это должно выражаться?
– Господи… ты… – Я прикусила краешек губы, чтобы не сорваться. Это просто пытка какая-то! – Ты же не издеваешься сейчас надо мной?
– Издеваюсь? Хочу причинить страдание? Нет. Мне необходимо знать все это, я уже говорил тебе. Я не могу допустить ошибки, которая приведет к отторжению. Ведь быть просто самым сильным и логически подходящим вариантом недостаточно, так? Я верно истолковал твою прежнюю реакцию?
– Верно, – пришлось подтвердить
– Поясни.
Вот странно, он ведь просил, а не приказывал, несмотря на эту манеру отрывисто произносить свои вопросы, не смягчая их никак. Но раздражения во мне не пробуждалось. Боль от растревоженной воспоминаниями об утраченном души – да, а вот раздражения не было. Его любопытство было не оскорбительно, оно просто было.
Вздохнув, я внутренне смирилась и присела на край кровати.
– Если ты испытываешь к человеку симпатию, он нравится тебе изначально, то любое его действие или, скажем, подарок, забота и даже глупости какие-нибудь кажутся приятными, желанными. Радуют. А если человек тебе неприятен или просто чужой, то это напрягает. Тяготит и внушает дискомфорт.
– Сферы секса это также касается?
– Особенно ее. Настойчивость, даже где-то чрезмерная жажда от любимого греет душу, будит твои желания, заставляет ощущать себя… ну, не знаю… самой красивой женщиной. Желанной в самом лучшем смысле. Прикосновения, любые, даже мимолетные согревают и приятны, от них внутри трепещет. С тем же, к кому нет тяги, все наоборот. Каждая попытка сблизиться или дотронуться отвратительна, вызывает агрессию или страх. В зависимости от обстоятельств.
– Как нам проверить это между нами? – не замедлил задать Каратель свой новый вопрос. – Можно мне прикоснуться к тебе, чтобы узнать? – Черный резко выпрямился на кровати, подаваясь ко мне, хотя его руки недвижимо так и лежали по бокам. Однако дыхание поменялось, став рваным, а взгляд на моем лице налился такой интенсивностью, что я почувствовала себя сидящей у открытого пламени. – И если результат изначально будет отрицательным, возможно ли изменить это позже каким-либо образом?
– Потише! – Я не смогла удержать себя и сорвалась с места, оказываясь опять на ногах. – Не сразу же все! Давай мы все же сначала позаботимся о твоем полном выздоровлении, а после…
– Мое тело восстановилось уже в достаточной степени для однократного акта совокупления. – Даже не глядя на Карателя впрямую, я видела, что он весь подобрался на кровати. Словно готов был броситься, сделай я еще хоть шаг.
– Я так не думаю. Ты выглядишь еще истощенным.
– Непривлекательно? Нет влечения? При полном исходном состоянии будет лучше? – закидал он меня новыми вопросами.
– Да, так будет лучше.
– Хорошо. – Он откинулся на спинку кровати обратно, моментально начав дышать ровно.
– Пойду посмотрю, как там мясо. – Я практически побежала к дверям.
Это что сейчас случилось? Я уже пообещала ему, что мы попытаемся заняться сексом? Совсем скоро, судя по тому, как быстро он выздоравливает. Хотя попыткой это может быть, только если не выйдет расслабиться у меня. Того, что засекла краем глаза, было достаточно, чтобы понимать – черный не врал. Для… совокупления он достаточно восстановился. Вот, чем это будет, да? Совокуплением?