Отто фон Штиглиц

Шопперт Андрей Готлибович

Пил себе со вчерашним, чуть подсохшим, круассаном, как тут пришёл Хуан – Ванька с газетами. На русском была только одна газета, называлась – «Иллюстрированная Россия». Эмигрантский вражеский листок. Узнает Ежов и кердык полковнику. Полный, причём.

Брехт её пробежал, и с удивлением обнаружил, что про убийство маршала всего два слова, ну пять. Обычный некролог. Погиб герой Вердена. Хрень какая.

– О, маршала какого-то грохнули, ткнул Брехт в заметку пальцем. Ванька, ты посмотри, нет ли чего интересного про этого маршала в других газетах. Франческо, вот тут и на итальянском есть одна. Посмотри, чего нового в мире творится.

Иван Яковлевич с пацанами иностранными планами не делился. Занят, и всё, как освобожусь, так и поедем в СССР за кореянками. Ваньке рановато.

Учиться надо. Купил им по самоучителю русского и немецкого пусть один изучают, а другой совершенствуют. Впереди война с Германией, и людей, знающих хорошо немецкий, будут ценить и использовать по назначению, переводчиками. Это лучше, чем в окопах под пулями и осколками сидеть.

– Тут пишут, что маршала Петена убили неизвестные. Идёт следствие, пробежал несколько передовиц во французских газетах Хуан.

– И всё? – Брехт был неприятно удивлён, – Ни каких версий. Кто убил и за что?

– Нет, только вот в этой, – показал на одну с готическим заголовком, – говорится, что маршал был в плохих отношениях с сыном своей последней жены.

Хрена се! А записка немецкая? Чуть вслух не сказал. Что это значит? Ни в одной газете нет ни слова про то, что маршала убили какие-то камрады из «Великой Германии»? Что-то явно пошло не так.

Вывод не делался. Версий масса. Самая первая, что идёт на самом деле следствие и боятся преступника вспугнуть. Сразу отбросил. Преступник Брехту известен и его эти игры в тайну следствия никак не вспугнули, а скорее в недоумение вогнали. Посидел, почитал в русскоязычной газете про репрессии в СССР, про то, что в Испании немцы русских бьют на всех фронтах. А вот про легион «Кондор» ничего нет. Ну, так Брехт его два раза чуть не на ноль помножил. У Германии столько опытных лётчиков нет, чтобы быстро восполнить потери, а молодые сразу попадают в воздушные бои с советскими опытными лётчиками и разница в опыте должна себя показать, то есть, по логике, немцы в этой реальности в воздухе понесут гораздо большие потери и асов не воспитают.

Ну, хотелось бы в это верить.

И тут Брехт понял, почему нет ничего про записку с «Великой Германией» в газетах. Французы просто боятся. Не все французы, а власти Франции, какой-то там по счёту Республики боятся немцев.

Давно, как-то в той жизни читал Брехт, или по ящику смотрел, нет, всё же читал, почему Франция всего месяц продержалась против Гитлера. Там было написано, что во время Первой Мировой Франция понесла чудовищные потери в войне с Германией и потому они предпочли сдаться, чем ещё раз понести такие потери. Так-то хрень. Просто боялись. Нужно терпеть лишения, нужно умирать за Родину, зачем? Можно спокойно сдаться и жить, как и раньше. Ничего не изменится. Немцы это цивилизованные европейцы. Ну, так почти и произошло. Может, немногим евреям не повезло.

Россия в той войне потери понесла не меньше, и это не помешало ей. Выстоять сначала, а потом и добить фашистскую гадину в её логове. Жаль только Сталин не пошёл на раздел Германии на десяток государств, как союзники предлагали. Ничего. В этой реальности может и получится.

Событие сороковое

Какой кайф испытываешь возвращаясь с пробежки. Чувствовать свое тело сильным, заряженным энергией, ни с чем не сравнимое удовольствие. Я постоянно себе это говорю, когда смотрю спорт по телевизору.

Три дня Иван Яковлевич заставлял интернационал скупать все газеты на всех языках и пытался найти в них, что проклятые боши убили надежду французов в лице маршала Петена и нужно пока эти гады ещё не набрали силы объявить им войну и придушить сволочей.

Не было ничего такого в газетах. Альбер-Франсуа Лебрен – президент Третьей республики, 15-й президент Франции, решил всё засекретить и скрыть от народа. С другой стороны, лично президент в рамках конституции Третьей республики имел весьма ограниченные полномочия, и ответственным

за свою неудачу Брехту нужно винить скорее главу правительства. Премьер министра во Франции сейчас нет. Должности такой нет. Есть как бы Первый министр им сейчас работает в поте лица некто Камиль Шотан. Вообще не слышал Иван Яковлевич ничего про этого человека. Почитал газеты. Народ требовал первого министра снять и поставить бывшего до этого Андре-Леона Блюма. Но и про этого персонажа Брехт не слышал. Нет, великим знатоком истории он не был, но всё же про Черчилля и Де Голля слышал, а про этих господ нет. Не те, значит фигуры.

Нужно было что-то делать. Зря что ли дедушку грохнул. Думал – думал и решил, что просто надо повторить то же самое действие, но при этом подключить прессу. Направить от имени «Великой Германии» в газеты письма с признаниям, что маршала Петена убила «Великая Германия» и она на этом не остановится и будет продолжать убивать французских генералов, пока их вообще не останется или пока Франция не вернёт Германии Эльзас и Лотарингию.

Сел и написал, старательно копирую из древней библии готические буквы. Написал десять писем, во все более или менее известные и читаемые парижанами газеты и отправил. Подождал. Ничего. Не поверили писаки или сверху опять пресанули. Ну, нет, не могут же газетчики не клюнуть на такой жаренный факт и слабое нынешнее правительство им бы напечатать такие замечательные письма помешать не смогло. Выходит, и правда не поверили. Побоялись выглядеть смешно.

Ну, что ж, есть один способ, показать газетчикам, что «Великая Германия» не шутит.

Брехт снова стал дежурить у здания второго управления Генштаба Франции. На третий день он уже точно знал расписание жизнедеятельности парочки генералов. Товарищи приходили, точнее приезжали в Управление в девять часов и стояли, курили, перед тем как войти в здание. Традиция у этих двоих такая. Покуривают и строят козни против СССР. Разведка же.

Иван Яковлевич прикинул, а сможет ли он застрелить этих двоих из снайперской винтовки прямо у входа в Управление. Вот уж этот инцидент замять не получится ни у какого правительства. Тут людная улица. Будет сотня, а то и больше свидетелей. Полковник осмотрел крыши всех ближайших домов. Парочка была очень удачно расположена, в смысле домов. Они были с востока от Управления Генштаба. То есть солнце будет при выстреле у Брехта за спиной и стекло прицела бликовать и зайчиков пускать не будет и наоборот генералы будут хорошо освещены. Весна потихоньку вступала в свои права и солнечных деньков становилось всё больше.

Брехт обошёл ещё раз намеченные дома. Один подходил просто замечательно. Позади него была пожарная лестница, и она выходила в закрытый двор, а в другом конце двора была подворотня, которая выходила уже на соседнюю улицу. Пристрелить этих главных разведчиков, бросить там винтовку и преспокойненько спуститься по пожарной лестнице и вывернуть в подворотне куртку на изнанку. Спокойно подойти к «Пежо» своему и уехать опять в кафе к папаше Карло, уговорить Нину ещё раз сходить в кино. Нет, так-то это экстремальное удовольствие, но ведь удовольствие.

Глава 15

Событие сорок первое

Судья спрашивает у свидетеля:

– Вы знаете, что вас ожидает за лжесвидетельство?

– Конечно, знаю. Мне обещали японский магнитофон.

Генералы решили сделать Брехту подарок. Роскошный. Со всей широты французской души. Отблагодарить за все его мучения. Ещё бы, вставать в пять утра и по холодку тащиться к машине. Потом, та с чего-то решала не заводиться. Дыр-дыр-пыр и глухо. Чуть не плюнул на затею. Ну, ничего же один день не меняет. Сегодня не получилось добавить пару зарубок на снайперскую винтовку – завтра добавит. Вышел из пежухи и пнул, с досады, по колесу. Нет, сигнализация не сработала. Как стояла машина французская, так и стоит. Молча. Не изобрели сигнализацию. Всё же решил Иван Яковлевич ещё раз сесть и ключ повернуть. «Не хлыздить», – сам себе сказал. Сел, повернул, и, обиженный пинком, «Пежо» завёлся с пол-оборота. Гад. И так нервы, как струны.