Отто Шмидт

Корякин Владислав Сергеевич

— Аркадий! Скорей! Судно погружается.

Опять к аппарату. Снимаю последний момент. Корма приподнимается, показывает руль и винт, из трюмов вырывается столб черной угольной пыли. Через несколько секунд судна уже нет» (Там же, с. 238–239).

Семенов дополнил картину гибели «Челюскина» другими деталями: «Возникло короткое хаотическое кипение воды, пены обломков корабля, бревен, досок, льдов. И когда кипение прекратилось, на месте «Челюскина» — майна, окруженная грязными, черными льдами. Едва «Челюскин» скрылся под водой, большинство из нас, движимое чем-то общим, бегом бросилось к майне. Я побежал в числе других. Помню, с каким чувством я уставился на зловещую майну. Это было чувство недоверия. Где «Челюскин»? Он должен быть. Почему его нет?..

…Надо было начинать новую жизнь. Я оглянулся. Сотни и тысячи вещей в беспорядке разбросаны на снегу и льду. Пурга засыпает их… Пока я созерцал и «признавал», товарищи начали работать. Я присоединяюсь к ним.

Через несколько минут работу приходится прекратить.

— Товарищи! Сюда! Людей сосчитать! — кричал Бобров…

Работа длилась до позднего вечера. Никто в этот вечер не намечал плана работ, никто не управлял самой работой, не регулировал ее, не отдавал никаких распоряжений… Все делалось как будто само собой, причем люди разбились по участкам работ удивительно равномерно и целесообразно… Мы так назяблись за день, что и выданные теплые вещи не могли нас согреть. Я мучился всю ночь, проведя ее в полудремоте. Это была самая длинная, холодная, голодная и вместе с тем одна из самых замечательных ночей в моей жизни» (1934, т. 2, с. 118–123).

^{Родители О. Ю. Шмидта: Юлий Фридрихович и Анна Федоровна с детьми: Эльза, Хуго, Отто. Одесса, 1902 г.}

^{О. Ю. Шмидт — студент Киевского университета. 1912 г.}

^{Подписанное В. И. Лениным назначение членом коллегии Наркомфина. 1921 г.}

^{О. Ю. Шмидт проводит заседание правления Госиздата. 1922–1923 гг.}

^{О. Ю. Шмидт на ЗФИ. Подъем флага. Экспедиция на «Седове». 1929 г.}

^{Экспедиция на «Седове». В первом ряду слева направо: О. Ю. Шмидт, Б. А. Исаченко, В. И. Воронин. Стоят: Р. Л. Самойлович, К. П. Войцеховский, В. Ю. Визе. 1929 г.}

^{О. Ю. Шмидт с жителями Новой Земли. Экспедиция на «Седове». 1930 г.}

^{О. Ю. Шмидт на «Сибирякове». 1932 г.}

^{Рисунок Ф. П. Решетникова для стенгазеты «Не сдадимся» в «Лагере Шмидта» на льдине. 1934 г.}

^{Скульптор H.A. Конгисер и О. Ю. Шмидт. Работа над бюстом. 1934 г.}

^{Встреча семей челюскинцев с артистами и работниками газеты «Комсомольская правда». 1934 г.}

^{О. Ю. Шмидт с участниками спектакля «Не сдадимся» в Государственном московском Камерном театре. А. Коонен (в шубке), А. Таиров (справа от О. Ю. Шмидта). 1934–1935 гг.}

^{Геофизическая группа при институте географии АН СССР. Слева направо: академик П. П. Лазарев, О. Ю. Шмидт, С. С. Ковнер, Н. П. Горбунов, академик Шулейкин, стоит академик A.A. Григорьев. 1935 г.}

^{Обсуждение плана экспедиции на Сев. Полюс. Слева направо: М. Т. Слепнев, О. Ю. Шмидт, Н. П. Каманин. 1935 г.}

^{О. Ю. Шмидт. 1937 г.}

^{О. Ю. Шмидт на о. Рудольфа перед вылетом на Полюс. 1937 г.}

^{Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1937 года о присвоении О. Ю. Шмидту звания Героя Советского Союза}

^{Экспедиция на «Литке». Группа местных жителей с О. Ю. Шмидтом во время проводки судов. 1936 г.}

^{О. Ю. Шмидт и папанинцы. Возвращение в Кронштадт. 1938 г.}

^{Почетный академик H.A. Морозов и О. Ю. Шмидт в Борке среди детей. 1944 г.}

^{О. Ю. Шмидт делает доклад «О распределении двойных звезд» на ученом совете ГАИШ. 1948 г.}

^{О. Ю. Шмидт дома, на улице Грановского. 1950-е гг.}

^{О. Ю. Шмидт на фотографии в журнале «Огонек» № 40 от 2 октября 1966 г.}

^{На мысе Шмидта}

^{А. О. Шмидт, В. О. Шмидт и С. В. Козловская у памятника на могиле О. Ю. Шмидта на Новодевичьем кладбище}

Отметим только внешнюю сторону аврала, когда, по мнению Семенова, «…никто не управлял самой работой, не регулировал ее, не отдавал никаких распоряжений…» — и тем не менее исходно разношерстный состав участников плавания оказался подготовленным к самому непредвиденному развитию событий, хотя люди испытали запредельные физические и моральные нагрузки. Копусов позднее вспоминал, когда после изматывающего аврала во мраке наступившей ночи «…мучительно хотелось повалиться куда-нибудь, уснуть, забыть все. Но еще продолжалась работа, раздавали теплые меховые вещи, малицы. Я не знал, где мне придется жить. Заглянул в низенькую, наскоро поставленную палатку. Там в одиночестве сидел Факидов… Я вполз в палатку, залез в спальный мешок и моментально уснул» (т. 1, с. 325).