Отвага (Сборник)
Шрифт:
Я рассказал о нашем разговоре Нассонову. Тот покачал головой и махнул рукой, буркнув, что не может же он знать, что внутри у каждого станичника, не рентген, поди.
И еще я сказал Нассонову, что в нашем районе появилась артель шабашников, которая разъезжает по станицам и хуторам, предлагая разные услуги: кому лошадь подковать, кому лудить и паять посуду, берутся и за более сложное дело — починить жнейку, сенокосилку. Даже возят с собой горн, наковальню и другой инструмент.
Правда, в станице эта артель пока не появлялась,
Геннадий Петрович выслушал меня довольно холодно, давая понять, что он сам с усами, и не без иронии поблагодарил за напоминание о бдительности…
Однако я не успокоился и постарался собрать сведения о вновь прибывших.
Оказалось, что эти трое, цыгане, приехали в Бахмачеевскую и интересовались лошадьми. Родственников у них в нашем колхозе не было.
Останавливались они обычно у Петренко. Это еще одна цыганская семья в колхозе, помимо Денисовых. Но Петренки с Денисовыми почти не общались. На мой вопрос: «Почему?» — Арефа насмешливо ответил:
— Мы простые. А они киноактеры. В картине как-то снимались. На экране меньше секунды, а фасону на всю жизнь.
Теперь приезжие ходили по станице с Чавой. Значит, Денисовы их тоже знали. Мне хотелось поговорить с Арефой, но он с женой уехал на похороны младшего брата в станицу Альметьевскую.
Оставался Чава. Он зашел ко мне сам поговорить насчет Славки Крайнова.
Чава был веселый, довольный. Но сквозь его веселье проскальзывала озабоченность.
Внук бабы Веры оказался послушным мальчишкой, покладистым. «Может быть, опять побег задумал? — мелькнуло у меня в голове. — Усыпляет бдительность».
— А как справляется со стадом? — спросил я.
— Со стадом справляться ему нечего. Главный пастух — Выстрел. Я у него заместитель. А Славка уж и не знаю, чей заместитель…
Я слегка прощупал Чаву насчет знакомых, с которыми он несколько дней околачивался в Бахмачеевской.
— За них не беспокойся, товарищ лейтенант. Они до самого председателя дело имеют. И сейчас поехали с ним на конеферму.
Вот почему Нассонов не особенно хотел со мной говорить о приезжих! Значит, есть у председателя с ними какие-то дела.
— Раз с председателем, тогда все в порядке. — Я снова перевел разговор на подпаска. — Ну а какое-нибудь увлечение у Вячеслава есть? Чтобы не думал снова о побеге?
— Рыболов! Готов весь мир променять на удочку.
— Хорошо, пусть удит. Сходил бы с ним на рыбалку. Сближает.
Чава задумчиво почесал щеку.
— Конечно, надо бы… Времени нет, И не очень я это люблю.
Я подавил вздох: в станицу, мол, часто наведываешься, в библиотеку, вот и времени нет.
— А вы его в свой кружок по самбо возьмите, — предложил Чава.
— Мал еще, — ответил я. — Подрастет — подумаем.
Дело в том, что в секцию самбо набралось много желающих. Коля развернул дело масштабно. После двух занятий
Спортзал в школе мы получили без всяких препятствий. Помог партийный секретарь колхоза Павел Кузьмич. Сначала мое начинание его насторожило.
— А не станут ребята после этого озоровать больше? — спросил он. — На практику не потянет?
— Наоборот, — сказал я.
— Тогда добре. Только тех, кто поактивнее, сагитируй в народную дружину. Оформи как следует.
Так была пополнена в станице дружина. И теперь каждый вечер в клубе дежурило два-три человека с красными повязками.
Гарцевали, кружили по зеленому полю всадники.
Геннадий Петрович сосредоточенно глядел на своих питомцев.
С ним был Арефа, осунувшийся, загоревший, и скучающий секретарь партбюро.
Дело в том, что очень скоро в районе ожидались скачки. И Нассонову предстоял целый ряд тактических вопросов.
А я сюда пришел просто повидать Ларису.
Два скакуна подъехали к нам одновременно: Лариса на Маркизе и Чава на пегом коне.
Я приветливо улыбнулся Ларисе. Она устало ответила. Чава вообще был какой-то сумрачный.
Нассонов что-то им выговаривал. Оба как-то безучастно слушали, придерживая разгоряченных, нетерпеливо вздрагивающих коней.
— Я тебе говорю, Сергей! — повысил голос Геннадий Петрович.
Чава странно посмотрел на него и махнул рукой:
— А что я могу сделать?
— Вот те на! — вмешался Арефа. — Ты что, не можешь перелететь плетень, чтобы не сесть на него?
Сергей зло сплюнул.
— Нэ, ашунэс, ты что, с цепи сорвался? — удивился Денисов-старший.
— А, ладно! — Чава сделал резкий жест рукой и пришпорил коня. — Могу еще раз.
— А ты отдохни, — сказал Нассонов Ларисе.
Она слабо, натянуто улыбнулась. И, тронув Маркиза, шагом направилась к конюшне.
— Ты уж не кричи на своего, — пожурил Арефу председатель. — Устал, видать, парень.
— Устал! — отмахнулся Денисов. — Дурью мается. Какой — не знаю.
— Мне от него много не надо, — продолжал Нассонов. — Пусть только выступит. Для массовости. Вот за Маркиза я уверен. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, в районе ахнут, разрази меня гром! Я ведь тоже не сидел сложа руки. Чижов из колхоза «XX партсъезда», говорят, выступать не будет. Конь захромал. Мокрицы.
— На чужую беду надеяться — свою найти, — сказал молчавший до сих пор Павел Кузьмич.
— Типун тебе на язык, — сплюнул председатель. — Ты мне Маркиза не сглазь! Этому коню не то что в районе, в области не найти под стать. Считайте, что главный приз скачек — в нашем кармане.
Повестка из прокуратуры пришла совершенно неожиданно, хотя я и ждал ее постоянно.
Разумеется, вскочил на мотоцикл — и в Краснопартизанск. Примчался раньше положенного времени, и следователь попросил немного обождать.