Отвага (сборник)
Шрифт:
— А ты кто?
— Помощник. — Он деловито открыл аппарат и стал заправлять ленту.
— Так где же Сычов?
— Отлучился. По нужде…
Разговаривать дальше было бессмысленно. Я спустился по гулкой лестнице. Возле входа в клуб дремал конь Чавы, подрагивая лоснящимся крупом. Я стоял и смотрел через окно на Денисова и Ларису.
— А, лейтенант…
Сычов ощупывал стенку, боясь от нее оторваться.
— Нельзя же так хамски относиться к людям! — вскипел я.
— Не кричи! Ты мне в сынишки
— Я бы на вашем месте шел спать. Подобру-поздорову!
Сычов смерил меня мутным взглядом. Что-то в нем сработало. Он взмахнул руками и, отвалившись от стены, пошел в ночь, как подраненная ворона.
— Так-то лучше будет, — сказала возле меня тетя Мотя, уборщица клуба, она же контролер, и кивнула вверх, на аппаратную. — Володька сам лучше справится.
Шесть часов утра. Вокруг — зелень, над головой синь небосвода и яркое солнце.
Особенно я не спешил. Мой железный конь, негромко пофыркивая двигателем, мягко катился по шоссе, над которым уже колыхалось зыбкое марево.
Повернув на укатанную проселочную дорогу, я невдалеке увидел хатки — хутор Крученый. За ним тянулась невысокая поросль дубков — полоса лесозащитных насаждений.
Хутор дугой обходил Маныч, окаймленный по берегам тугими камышами. Резвый «Урал» перемахнул мостик и затарахтел по единственной хуторской недлинной улочке.
Я проехал двор, в котором сидела… обезьяна. От неожиданности я затормозил и, заглушив мотор, попятился назад, отталкиваясь ногами от земли.
Мы посмотрели друг другу в глаза. Испугавшись чего-то, она бросилась к крыльцу хаты и стала колотить пепельно-черными кулачками в дверь.
Та отворилась, и на улицу вышел высокий мужчина в фетровой, видавшей виды шляпе. Он слегка поклонился мне:
— Здравствуйте!
Я ответил на приветствие. Из-за его спины выглядывали две женщины — молодая и средних лет. А из палатки высыпало несколько смуглых босоногих ребятишек.
Все семейство смотрело на меня с любопытством и тревогой.
— Мне надо поговорить с Денисовым.
Он обеспокоенно поднял брови. А женщины зашушукались.
— Я Денисов.
— Нет, мне Чаву… то есть Сергея.
Глава семейства спустился с крыльца и неторопливой походкой вышел ко мне, за ворота.
— Если вам очень нужен Сергей, поезжайте к лесопосадкам. Он там со стадом.
Поблагодарив хозяина, я завел мотоцикл.
Зачем я ехал к Чаве? Можно было зайти к Крайновой, поговорить с ней, свести ее с Ледешко — и дело с концом. История ведь сама по себе вздорная. Но меня тянуло к Сергею Денисову любопытство. А может быть, и какое-то другое чувство? Не знаю. Но мне захотелось познакомиться с Чавой поближе.
Я проскочил полосу насаждений и выехал на луг, где паслись коренастые темно-красные буренки, прильнув
И вдруг от стада отделился огромный рябой бугай. Он приближался ко мне, задрав вздрагивающий хвост, свирепо изогнув шею и выставив вперед рога. Они у него хищно изгибались, отливая чернотой.
Бугай остановился в нескольких метрах, глядя на меня застывшим, налитым кровью глазом. Я газанул, чтобы припугнуть его.
Он, оттолкнувшись от земли всеми ногами, так что из-под копыт взметнулись комья земли, бросился вперед, на меня.
Больше я не раздумывал и рванул мотоцикл с места. Сзади что-то ухнуло, затрещали, схлестнулись молодые дубки.
Со стороны, наверное, это было захватывающее зрелище. Я мчался по едва заметной тропинке, подскакивая на седле и выжимая из машины все, что можно.
В зеркальце я видел разъяренную морду бугая, преследовавшего меня чудовищными прыжками. Попадись на моем пути хоть небольшая ямка, я взлетел бы вверх и не знаю, где приземлился бы…
Мне казалось, что преследование продолжалось вечность.
Не сбавляя скорости, миновал хутор, проскочил мост. На меня восхищенно смотрели трое пацанов, стоявших по колено в воде.
Я заглушил мотор и подошел к берегу, поглядывая в сторону лесопосадок. Там застыл бугай, довольный, подлец, тем, что спровадил меня из своих владений.
— Купаемся? — как можно беспечнее спросил я, шаря по карманам в поисках платка.
Руки у меня дрожали.
— Вон сколько наловили! — кивнул мальчуган куда-то мне под ноги.
В камышах стояло ведро, в котором копошилось нечто зеленое. Я не сразу сообразил, что это раки, потому что прежде видел их только красными.
— Кто из вас знает Крайнову?
Вопрос, конечно, глупый: на хуторе едва десяток домов.
— Баба Вера, что ли? — уточнил тот же пацан.
— Она самая.
— Айда, покажу.
Он вылез из воды весь в иле. Даже вокруг рта у него, как усы, темнела грязь.
Мотоцикл я повел не заводя. Мой преследователь все еще красовался на краю хутора. Черт знает, какие у него намерения!
— Баба Вера, до вас тут пришли, — подвел меня к калитке мальчуган.
Крайнова, чистенькая старушка, стоявшая у забора, низко поклонилась:
— Здравствуйте! Заходите, милости просим. — Она ловко утерла фартуком мордочку моему провожатому, пожурив его. — Докупался! Вон, жаба цицки дала…
Пацан вывернулся из ее заботливых рук и вприпрыжку побежал на речку.
— Поговорить с вами хочу.
— Проходьте до хаты.
— Можно и здесь. — Я указал на завалинку, как бы давая понять, что дело у меня пустячное и разводить официальности не к чему.
Мы присели.
— Жалуются на вас, — начал я.
— Ледешиха?
— Она.