Отважная лягушка
Шрифт:
"Вот батман! Да разве такое выучишь на трезвую голову?"
Стряпуха уже растопила очаг и повесила на крюк котёл. Пообещав ей вернуться через минуту, Ника проскользнула в спальню помощниц, где положила адресованное адвокату послание под матрас. Теперь, если что-то случится, жрицы найдут записку и узнают, кто виноват в смерти служанки их святилища. А уж то, что они не станут держать его имя в тайне, девушка не сомневалась.
Ужинали уже в сумерках при свете тусклого масляного фонаря. Едва она, исполняя свои новые обязанности, начала собирать грязную посуду, соседки по комнате дружно полезли под лежанки
Сейчас-то Ника окончательно разобралась, какое именно платье имела ввиду верховная жрица. Поскольку оно ей не полагалось, девушка вынесла миски на кухню и, сжимая в руках свёрнутый папирус, стала ждать дальнейшего развития событий.
Через несколько минут жрицы и их помощницы вышли во двор, где, выстроившись в колонну по два, чинно направились к задней стене храма.
Помня о своём невеликом статусе, Ника заняла место сзади рядом со смешливой Тейсой Ввергой. Однако девчонка, строго насупив чётко очерченные бровки, жестом указала себе за спину.
Новая служанка святилища не стала портить торжественность момента скандалом, пообещав себе припомнить соплячке её вызывающее поведение.
Поднявшись вслед за более достойными служительницами Рибилы по деревянной лестнице, она вошла в узкий коридор. За время короткой прогулки глаза Ники успели немного привыкнуть к темноте, и она разглядела в стене справа низкую, оббитую металлическими полосами дверь, закрытую сразу на два бронзовых замка.
Гораздо более высокая и красиво отделанная дверь вела в большой, погружённый в полумрак зал. Два высоких массивных светильника из бронзы и серебра более-менее освещали только переднюю часть помещения с задрапированной в синюю ткань статуей женщины, из причёски которой торчали вверх острые рожки полумесяца.
Круглое мраморное лицо небожительницы застыло в безмятежной полуулыбке. Но талантливый ваятель прекрасно передал напряжение застывшей фигуры, подчёркнутое судорожно сведёнными пальцами левой руки, крепко вцепившейся в край нарочито грубо обработанной глыбы, составлявшей единое целое со скульптурой. Да и правая с маленькой серебряной розой казалась застывшей на излёте.
На алтаре, представлявшем из себя украшенный резьбой каменный куб, осторожно раздувала огонь верховная жрица.
Младшие "сёстры" застыли в метре от неё, а помощницы встали полукругом, отступив ещё на пару шагов. Не получившая никаких конкретных распоряжений служанка святилища самостоятельно выбрала место у стены с висевшим на ней полотном и осмотрелась, с трудом различив в глубине помещения несколько тёмных фигур.
Мельком глянув на подчинённых, Маммея простёрла руки к статуе и принялась громким речитативом излагать краткую историю сотворения мира от Сухара всенасущного до гибели титанов и воцарения громовержца — Питра. Затем повествование сделало резкий скачок, перейдя непосредственно к Рибиле.
После вступления младших "сестёр", пение стало более мелодичным. За ними настала очередь помощниц и Ники. Мотивчик оказался довольно простенький. А вот слова…
Ярко свети, о Рибила, двурогая странница ночи!
В окна высокие к нам взор свой лучистый бросай.
Неборожденное льется сиянье на тёмную землю
От головы ее вечной, и все красотою великой
Блещет в сиянии том. Озаряется воздух бессветный
Светом венца золотого, и небо светлеет, едва лишь
Из глубины Океана, омывши прекрасную кожу,
По медленно ходит Рибила-богиня, великий свой круг совершая,
В небе высоком, служа указаньем и знаменьем людям!
Славе царице, Рибиле святой, белокурой богине,
С мудрым умом воспоём тебе слов похвалу.
Поскольку никакой репетиции с ней никто не проводил, девушке пришлось, сдерживая голос, подстраиваться под общий хор.
Время от времени верховная жрица бросала в костерок на алтаре кусочки смолы, от чего по залу потянулись клубы ароматного, чуть щекочущего нос дыма.
Закруглившись с песнопениями, Маммея тожественно поклонилась статуе богини. Её примеру последовали жрицы святилища, их помощницы и служанка. Затем они направились к двери во двор.
Услышав за спиной шорох, Ника, обернувшись, увидела, как к алтарю одна за другой подходят женщины, до этого прятавшиеся в тёмной части зала. Она с удивлением обратила внимание, что большинство из них прикрывали лица накидками, а кое-кто поспешно покинул зал, так и не выйдя на свет. Те, кто на это решился, клали на алтарь монетку, целовали край драпировавшего скульптуру полотнища и уходили что-то бормоча себе под нос.
Когда девушка вышла на храмовый двор, ночь уже вступила в свои права. На тёмно-синем, почти чёрном небе ярко переливались густо рассыпанные звёзды, лишь кое-где прикрытые рваными клочками облаков.
Чрезвычайно довольная тем, что этот суматошный день наконец-то подходит к концу, Ника замедлила шаг, с наслаждением вдыхая прохладный воздух и предвкушая тёплую постель. Но в дверях чуть не налетела на притаившуюся у порога Дору.
— Может, ты и привыкла жить в грязи среди дикарей, — выпалила она с мстительной радостью. — Только здесь Империя, святилище луноликой Рибилы! Если с утра не наведёшь порядок, пеняй на себя!
Поскольку собеседница не задавала вопросов, ограничившись угрозами и оскорблениями, девушка промолчала, с тревогой ощущая нарастающее желание двинуть кулаком по наглой лошадиной морде.
Высказавшись, жрица удалилась, надменно вскинув подбородок. Ну и боги поспешили наказать её за гордыню. Упиваясь властью, она налетела в темноте на угол стола и зашипела от боли.
Не удержавшись, Ника поинтересовалась, вложив в голос весь накопленный за день яд:
— Не ушиблись, госпожа Дора?
Не удостоив её ответом, женщина скрылась в коридорчике, зачем-то задвинув за собой циновку. Очевидно, это должно было изображать хлопок дверью. Тихонько посмеиваясь, новая служанка святилища богини Луны без приключений добралась до спальни.