Отважная лягушка
Шрифт:
— Слушаюсь, госпожа Дора, — смиренно пробормотала рабыня.
— Будешь делать всё, что скажет Врана! — процедила сквозь зубы служительница Рибилы. — И попробуй только кому-нибудь хоть слово поперёк вякнуть!
— Не беспокойся, Риата, — сочла нужным вмешаться Ника. — Госпожа Дора — мудрая и справедливая женщина. Она не станет зря наказывать чужую невольницу, тем более в святилище богини Луны.
Не сказав больше ни слова, жрица с гордым видом вышла из кухни. За ней, качая головой, поплелась невольница. А хозяйка принялась чистить закопчённый
Когда тот стал достаточно блестящим, она сполоснула посуду, после чего вылила грязную воду в сад, где имелась квадратная яма с компостом. Возвращаясь, девушка встретила спешившую от кладовой Аполию Тарму с корзиной продуктов.
Немного смущаясь, стряпуха отправила помощницу за водой, а когда та вернулась, посадила перебирать фасоль. Девушка почти закончила, когда на кухню явились все жрицы в полном составе. У путешественницы тревожно ёкнуло сердце. Но явно недовольная физиономия Доры внушала некоторый оптимизм. Однако прозвучавшее из уст Маммеи распоряжение едва не ввело Нику в ступор.
— Спой!
— Чего? — удивлённо переспросила та.
— Что угодно, — раздражённо махнула рукой верховная жрица. — Всё равно.
— Но я не знаю радланских песен, — растерянно пробормотала девушка, с огорчением обнаружив серьёзный пробел в своём образовании.
— Ну так спой песню тех дикарей, среди которых ты жила, — поморщилась верховная жрица. — Неужели за столько лет ничего не запомнила?
— Запомнила, — протянула Ника, лихорадочно копаясь в памяти и не находя ничего, кроме обрывков охотничьих заклинаний аратачей.
Оставалось петь по-русски. Ну кто здесь может знать язык заокеанских варваров? Из тройки подвернувшихся когда-то под руку книг она знала, что попаданцы в таких случаях, как правило, с успехом исполняют песни В.С. Высоцкого. Вот только Виктория Седова, к сожалению, не относилась к поклонникам его творчества. Но петь что-то надо. Вон как хмурится Маммея. А что если…
Белый снег, серый лёд, на растрескавшейся земле.
Одеялом лоскутным на ней — город в дорожной петле.
А над городом плывут облака, закрывая небесный свет.
А над городом — жёлтый дым, городу две тысячи лет,
Прожитых под светом Звезды по имени Солнце…
Голос её окреп, заметался меж стен маленького помещения, стремясь вырваться на волю.
— Хватит, хватит! — замахала руками верховная жрица, морщась, словно от зубной боли.
Ника разочарованно замолчала. Кажется, местные жители ещё не доросли до понимания всей прелести рока.
— О чём ты пела? — с любопытством естествоиспытателя, открывшего новый вид тараканов, спросила Клио.
— О снеге, о льде, — девушка на миг запнулась, во время вспомнив, что у аратачей нет городов. — О солнце.
— Только дремучие варвары могут так отвратительно… реветь о всеблагом светиле, проливающем на землю животворящий свет! — презрительно фыркнула Дора.
— Но голос у неё хороший, — кивнув, заметила Маммея.
— Подходящий, — согласилась Клио. — Пусть поёт.
— А ты, сестра, сейчас же перепиши ей нужные слова, — распорядилась верховная жрица.
Собеседница кивнула.
Главноначальствующая дама всея храма приосанилась, стараясь принять как можно более величественный вид, и строго посмотрела на застывшую в почтительном молчании осуждённую.
— Мы с сёстрами посоветовались и решили, во имя Рибилы, считать тебя на эти два месяца "служанкой святилища".
— Благодарю, госпожа Маммея, — поклонилась Ника, прекрасно понимавшая разницу между служанкой и невольницей. — Пусть небожители щедро наградят вас за доброту и милосердие, а я обязательно расскажу о вашем благородном поступке своим родственникам…
— Помолчи, — с деланной суровостью перебила её собеседница. — Это значит, что ты не получишь одежду, полагающуюся жрицам храма богини Луны и их помощницам.
"Ну, без этого я как-нибудь переживу", — мысленно усмехнулась слушательница, старательно изображая подобострастное внимание.
— Так же ты не будешь принимать участие в утренних церемониях, праздничных торжествах и шествиях по городу, — продолжала перечислять женщина. — Но обязана присутствовать на вечерних службах. Тебе всё понятно, Юлиса?
— Да, госпожа Маммея, — кивнула путешественница, отметив, что наедине верховная жрица разговаривала с ней гораздо уважительнее и даже обращалась на "вы". Видимо, за произошедшие перемены следует поблагодарить злобно зыркающую особу с лошадиной физиономией.
— Во всём остальном тебе следует слушаться распоряжений сестры Доры, — закончила вводный инструктаж верховная жрица, и дождавшись почтительного поклона от новоявленной служанки святилища, удалилась.
— Пойдём, Юлиса, я дам тебе слова гимна, который надо выучить, — сказала Клио.
— Вы позволите, госпожа Дора? — решила немного польстить вредной бабе девушка.
— Только не задерживайся, — сухо буркнула жрица.
Вслед за её "сестрой" Ника вышла во двор и направилась к одноэтажному каменному строению, выделявшемуся непривычно островерхой черепичной крышей с торчавшей из неё трубой. Уже после девушка обратила внимание на широко распахнутые ставни трёх забранных решёткой окон.
Приближаясь, она почувствовала странную смесь ароматов, отдельные из которых показались определённо знакомыми. Но только когда Клио распахнула массивную дверь, солидно скрипнувшую на железных навесах, Ника сообразила, что пахнет лекарственными травами для настоек и заварок, которых она в своё время выпила не один десяток литров. Когда официальная медицина вынесла окончательный приговор, обрекавший Викторию Седову на инвалидное кресло до конца жизни, её мать пыталась вылечить дочь народными средствами. Вот тогда будущая Ника Юлиса Террина и познакомилась с полезными растениями в разнообразном виде.