Отважная лягушка
Шрифт:
И понизив голос, продолжила доверительно:
— Сами видите, госпожа Юлиса, город маленький. Вряд ли стоит задерживаться здесь надолго…
— А вот и они! — прервала её Дипта Золг.
Обернувшись, девушка увидела приближавшихся актёров, возбуждённо переговаривавшихся между собой.
— Добрый день, госпожа Юлиса, — первым делом поприветствовал её глава урбы. — Рад видеть вас в добром здравии.
Ответив на поклон, Ника поинтересовалась:
— Что вам сказали консулы, господин Гу Менсин?
Огорчённо крякнув, толстяк почесал начавшую заметно лысеть макушку.
— Нам
Девушка краем глаза заметила, как просветлело лицо Принии.
— Но только с помоста, — с сожалением закончил старый актёр.
— Обязательно? — с робкой надеждой спросила какая-то женщина.
— Да! — жёстко отрезал глава урбы. — Здешний хранитель городского порядка почему-то возжелал, чтобы все жители Меведы хорошо рассмотрели наше выступление.
— Разве это плохо? — спросила Ника, с недоумением оглядев враз посмурневших артистов.
— Ах, госпожа Юлиса, — скорбно покачал головой толстяк. — Нам придётся заплатить за помост и за его разборку местным мастерам, и это не считая обычных городских сборов. Мы больше потратимся, чем заработаем.
— Если давать по два представления в день, — пробормотал Корин Палл. — И менять пьесы…
— Всё равно ничего не получится! — фыркнул Анний Мар. — В этой дыре слишком мало народу. Мы за три дня успеем всем надоесть…
— Вам виднее! — громкий голос Ники заставил спорщиков замолчать. — Я готова ехать хоть завтра.
С этими словами она ушла, оставив урбу решать столь животрепещущий вопрос. Риата тут же у колодца занялась стиркой, а её хозяйка отправилась осматривать местные достопримечательности.
Путешественница знала, что девушкам благородного происхождения не полагается появляться в общественных местах без рабыни или служанки, но в данном случае решила наплевать на условности. Вряд ли кто в Меведе узнает, что она принадлежит к древнему роду младших лотийских Юлисов.
Ей понадобилось менее часа, чтобы обойти центр города, заглядывая во все встречные лавки и внимательно разглядывая каждое мало-мальски примечательное здание.
По результатам прогулки Ника сделала вывод, что все города Западного побережья, где ей удалось побывать, построены по одному плану. Храм бога-покровителя, площадь народных собраний, от которой расходятся центральные улицы, большинство из которых не превышают шести-семи метров в ширину. На пересечениях с боковыми, ещё более узкими переулками встречаются святилища других небожителей или небольшие площади с источниками воды — колодцами либо фонтанами, как в Канакерне.
Пока она изображала праздную туристку, артисты решали, оставаться им в городе или нет? По словам Риаты, решающим аргументом в пользу продолжения путешествия стали неудачные переговоры с мастерами, заломившими, если верить Луксте Мар, просто сумасшедшую цену за помост.
Выслушав её, девушка с тайным облегчением убедилась, что невольница почти перестала на неё дуться. Видимо, за время отсутствия хозяйки она пересмотрела своё поведение и теперь говорила лишь чуть почтительнее, чем до банного недоразумения. Хотя прежнего взаимного расположения друг к дружке между ними уже не чувствовалось. Но, наверное, в отношениях рабов и хозяев так должно и быть? А Нике стоит подыскать друзей среди свободных людей.
Однако, чтобы лишний раз подчеркнуть своё доверие к невольнице, девушка вручила ей кошелёк и отправила на базар, купить в дорогу что-нибудь вкусненькое и долго хранящееся: сыр, колбасу, изюм, яблоки.
Перед тем, как распрощаться с хозяином постоялого двора, артисты приобрели у него немного фасоли, крупы и муки, чем сильно удивили свою попутчицу. Ника знала, что на рынке эти продукты дешевле. Но, видимо, у актёров имелись какие-то свои резоны.
Погода испортилась. Зарядивший с утра ленивый дождь перешёл в клубящуюся в воздухе мелкую водяную пыль, оседавшую каплями на блестящей шерсти осла. Под копытами и колёсами противно зачавкала грязь. Риата сидела на скамеечке снаружи, закутавшись в тёплый плащ, а её хозяйка предпочла валяться на разложенных внутри шкурах.
К полудню воздух прояснился, но небо по-прежнему оставалось затянуто плотным слоем светло-серых облаков.
Только, даже сегодня урба не изменила распорядок дня, встав на отдых под сенью невысокого, но раскидистого дерева.
Ника, предусмотрительно запасшаяся сухим пайком, с интересом наблюдала за суетой на стоянке, гадая, сумеют ли её спутники разжечь костёр после такого дождя. Но бродячие артисты оказались приспособлены к трудностям путешествия не хуже дикарей-аратачей.
Пока Анний Мар и Балк Круна, вооружившись топорами, лазили по зарослям в поисках сухих дров, прочие мужчины деревянными лопатами срезали верхний сырой слой почвы на площади примерно в квадратный метр.
Не успели они закончить яму, как появились дровосеки, с трудом волоча толстую, блестевшую от влаги лесину. Девушка разочарованно отвернулась, дальше смотреть нечего. Сейчас кто-нибудь расколет бревно пополам и нарубит из сердцевины сухих щепок.
Уяснив, что жевать в сухомятку не придётся, она пожертвовала в общий котёл одну из колбасок, а Приния густо заправила разваренную фасоль оливковым маслом из большой, разрисованной амфоры.
"На помост денег нет, а такую прорву масла купили", — недоумевала Ника, провожая взглядом двух женщин, со смехом тащивших двадцатилитровый сосуд обратно в фургон. Немного разбираясь в ценах, она предположила, что артистам где-то удалось достать по дешёвке залежалый товар. Однако, осторожно попробовав, убедилась в свежести и качестве продукта.
Кулинарные сюрпризы на этом не закончились. Лукста Мар принесла из повозки целый подол крупных яблок.
— Кушайте, госпожа Юлиса.
— Спасибо, госпожа Мар, — поблагодарила она женщину, с хрустом вгрызаясь в фрукт и тут же зажмурившись от удовольствия, чувствуя во рту кисловато-сладкую мякоть.
Долго не рассиживались, торопясь засветло добраться до деревни Внажки.
Не в силах выбросить из головы странную историю с оливковым маслом, путешественница поделилась своими смутными сомнениями с рабыней. Риата насмешливо фыркнула, но тут же испуганно втянула голову в плечи.