Отважная лягушка
Шрифт:
Словно только того и ожидая, посетительницы дружно повалили к выходу, то ли торопились как можно скорее передать богохульницу стражникам, то ли спешили рассказать собравшимся на площади людям о только что случившемся чуде её разоблачения.
Верховная жрица подошла к бывшей "сестре".
— Рано ты меня похоронила, Дора!
— Фуф… фы… фофля… — зашлёпала разбитой губой женщина, но закончить проклятие не сумела, заскулив от боли.
Резко вывернув ей руку, Ника тихо прошептала:
— Заткнись, дура!
— Спасибо,
Узнав от своих жён, сестёр и матерей, что ритуал новолуния прошёл, как полагается, и Этригии больше не грозит гнев богини Луны, явившиеся на площадь мужчины искренне радовались вместе с женщинами. Хотя кое-кто из них выглядел явно разочарованным.
Гордо вскинув голову, верховная жрица торжественно спустилась по храмовой лестнице под приветственные крики горожан. За ней две девушки вели окровавленную Дору.
— Богохульница! — отчаянно завизжала какая-то старуха.
— Мерзавка! — мгновенно подхватила толпа. — Смерть! На кол её! Пусть поплатится за своё святотатство!
Люди почтительно расступались перед царственно вышагивавшей Маммеей, открывая ей дорогу до фонтана, возле которого блестели щиты и доспехи стражников, и стоял хорошо знакомый Нике чиновник.
— Господин Курий! — церемонно обратилась к нему верховная жрица. — Передаю в руки правосудия преступницу, совершившую ужасное святотатство, подменившую священную реликвию храма Рибилы. Больше я не могу сказать, дабы не нарушать тайны обряда, доверенные мне хозяйкой ночного светила.
— Кто её обвиняет? — в своей обычной унылой манере поинтересовался претор.
— Сама богиня Луны, — мрачно объявила собеседница, а в ответ на его недоуменный взгляд подошла к Доре и продемонстрировала пятна на пальцах.
— Сотни добропорядочных горожанок, матерей и жён Этригии могут подтвердить, что это знак, которым Рибила отметила богохульницу!
— Да! — ударил по ушам дружный визгливый рёв. — Всё видели! Мы видели! На форум придём! Так и было! Клянёмся всеми небожителями и владыкой недр!
— Я забираю её, — дав женщинам немного поорать, крикнул претор. — И отведу в тюрьму. А вам, госпожа Маммея, надлежит завтра явиться на форум. Уверен, суд захочет вас выслушать.
— Непременно, господин Курий, — пообещала верховная жрица. — Это мой долг перед городом.
Видимо, стремительность разоблачения, боль в разбитом лице и всеобщая ненависть так подкосили бывшую "хранительницу добра", что та не могла держаться на ногах, и стражники поволокли её прочь, грубо подхватив подмышки.
А её коварная "старшая сестра", наоборот, купалась в лучах славы и всеобщего обожания. И ничего удивительного. Она не только успокоила горожан, но и доказала, что все страхи, будоражившие Этригию целый месяц, оказались беспочвенны. Рибила всегда благоволила к ним, а неудачный ритуал — всего лишь преступление богохульницы.
Сквозь толпу к верховной жрице то и дело протискивались какие-то богато одетые дамы с выражениями почтения, одобрения и пожеланиями всяческих благ.
С иронией наблюдая за всей этой суетой, Ника внезапно почувствовала страшную усталость, как будто кто-то выключил напряжение. Мышцы ослабели, а рот сам собой растянулся в широком зевке.
— Прости, старшая сестра! — неожиданно громко обратилась к той Клио. — Но испокон веков в храме Рибилы служили три жрицы.
Столпившиеся вокруг люди замерли, а "сестра хранительница знаний" с требовательным ожиданием смотрела на начальницу, нервно теребя пояс.
— Так нас трое, сестра, — с мягкой усталостью улыбнулась Маммея. — Госпожа Патрия Месса давно показывает пример ревностного служения владычице ночного светила. Если она согласится отказаться от имени и посвятить себя луноликой Рибиле, мы проведём обряд и назовём её своей сестрой.
Верховная жрица отыскала глазами помощницу. Шагнув вперёд, та, не задумываясь, опустилась на колени. Голос девушки дрожал от сдерживаемого волнения.
— Это величайшая честь, госпожа Маммея! Клянусь всеми небожителями, положить жизнь служению великой богини!
"Теперь понятно, что потребовала Клио за свою помощь, — с лёгкой грустью подумала Ника. — Не только оставить любовницу при храме, но и повысить её статус. Но, кажется, не очень-то она верит "старшей сестре", если напомнила ей об этом при всех".
Наблюдая столь трогательную картину, многие женщины, расчувствовавшись, захлюпали носами.
Поднявшись по ступеням к храму, Маммея, перед тем как скрыться внутри, обратилась к изрядно поредевшей толпе с прочувственной речью, смысл которой сводился примерно к тому, что необходимо чтить Рибилу, её святилище, её жриц, и тогда непременно будет всем счастье.
Девчонки в спальне ещё долго обсуждали подробности во всех смыслах уникальной церемонии, горячо поздравляли скромно помалкивавшую Патрию Мессу и искренне радовались избавлению от вредной Доры. Пытались втянуть в разговор и Юлису, но та сначала делала вид, что спит, а потом и в самом деле заснула.
Каким бы знаменательным и необыкновенным не казалось ночное происшествие, оно ни коим образом не отменяло священных обязанностей служительниц Рибилы. Так что им вновь пришлось вставать ни свет ни заря и тащиться на утреннюю службу.
Мысленно возблагодарив Маммею за то, что та лишила её такого удовольствия, Ника ушла убираться в "мастерскую" Клио, где продремала ещё с полчасика.
Возможно поэтому, она чувствовала себя значительно бодрее Аполии Тармы, которая буквально засыпала на ходу. Пожалев стряпуху и нагло воспользовавшись временным отсутствием в святилище новой "сестры хранительницы добра", девушка отправила стряпуху спать, а сама взялась мыть миски.