Отважная лягушка
Шрифт:
— Я Гу Менсин, старший лучшей урбы на всём Западном побережье! Мы гостили у вас весной, когда ехали в Канакерн по приглашению городских консулов.
Собеседник молчал, то ли вспоминая, то ли ожидая продолжения.
— Сейчас мы возвращаемся в Империю, чтобы там радовать зрителей своими представлениями, — уже чуть тише проговорил явно озадаченный актёр.
Усмехнувшись про себя, девушка подумала, что местный начальник, кажется, не желает вспоминать каких-то бродяг. Но тот внезапно широко улыбнулся, сверкнув белыми
— Так вы артисты?! Ну конечно! Очень рад! Сам блистательный Нолип прислал вас в наше забытое селение!
Подойдя к Гу Менсину, он дружески приобнял его за плечи.
— Проходите в дом! Гостей у меня сегодня много, но для вас тоже место найдётся.
— Благодарю за радушие, — заметно приободрился глава урбы. — Только сначала мне бы хотелось приобрести немного овса для наших мулов. Траву у деревни уже всю вытоптали… Во имя Гиппии, покровительницы быстроногих, не откажите в такой малости.
На миг задумавшись, Хромой Хемон беспечно махнул рукой.
— Да, из-за обвала у нас скопилось много людей и животных. Но для вас я отыщу скулупов двадцать овса. А о цене поговорим завтра.
— Пусть небожители сто крат воздадут вам за щедрость! — несмотря на талант, в голосе толстяка заметно пробивалась озабоченность. Видимо, умудрённый жизнью старик уже прикидывал, во сколько обойдётся ему это зерно.
— Мапат! — обратился старейшина к сыну, с интересом следившему за разговором. — Вернётся мать, возьми у неё ключ от амбара и насыпь артисту двадцать скулупов овса. Бери из бокового сусека, что ближе к двери.
Отдав необходимые распоряжения, каанский начальник повёл главу урбы в дом.
Почувствовав, что её осел может остаться голодным, Ника решила напомнить о себе.
— Господин Хемон!
— Кто это? — старейшина вопросительно посмотрел на Гу Менсина, явно не желая общаться с девушкой напрямую.
— Ника Юлиса Террина, — опередив толстяка, представилась та. — Я еду с господами артистами в Империю к родственникам. Не могли бы вы и мне продать немного овса?
— Госпожа Юлиса — дочь друга одного из консулов Канакерна, — решил помочь ей старший урбы. — Господина Мерка Картена.
Очевидно, это обстоятельство оказалось решающим для главы маленькой деревни.
— Эй, Мапат, насыпь десять скулупов и госпоже.
— Хорошо, отец, — отозвался отпрыск, тут же напомнив. — Так мусаку нести или попозже?
— Да-да, давайте, — подтвердил хозяин, гостеприимно распахивая дверь перед слегка озадаченным Гу Менсином.
Поскольку путешественницу и Убия Власта никто не приглашал, они остались стоять у плетня, терпеливо дожидаясь возвращения хозяйки дома.
Сынок старосты и ещё какой-то парень, поддев палкой дужку котла, унесли его в дом. От одуряющего запаха жареной рыбы, овощей и специй рот Ники уже давно наполнился слюной. Голодный актёр рядом жадно сглотнул, пробормотав с откровенной завистью:
— А нам сухие лепёшки с водой жевать придётся.
— Здесь есть колодец, родник или ручей? — тут же поддержала разговор девушка, пытаясь отвлечься от сосущей пустоты в желудке.
— Речка течёт неподалёку, — мрачно проговорил собеседник. — Там как раз шатры торговцев стоят. Значит, нам выше подниматься придётся. Тут они уже, наверное, всю воду загадили.
Тяжело вздохнув, актёр пожаловался:
— Весной здесь хорошо было. Мы в деревне ночевали, а сегодня в фургоне спать придётся…
Его слова прервал звук отворяемой двери. Выставив угощение, парни вернулись. Убий Власт замолчал, видимо, не желая разговаривать при них.
Путешественница с тревогой почувствовала, как всё сильнее мёрзнут ноги в лёгких сандалиях. Чтобы хоть как-то согреть их, она стала поджимать и разгибать пальцы. К счастью, озябнуть по-настоящему Ника не успела. Во дворик стремительно вошла полная женщина в наброшенной на голову длинной накидке и с корзиной в руке.
Мапат тут же шагнул к ней и что-то тихо проговорил, кивая на замерших у забора гостей.
— Твой отец нас разорит, — проворчала хозяйка дома, бренча ключами. — А тут ещё эта свадьба…
Неожиданно дверь дома опять распахнулась. В коричнево-жёлтом от огня светильников прямоугольном проёме появилась кряжистая фигура старосты.
— Вы здесь, госпожа Юлиса?
— Да, — отозвалась мгновенно насторожившаяся девушка.
— Зайдите, пожалуйста.
Поскольку предложение прозвучало достаточно вежливо и даже слегка просительно, путешественница сочла возможным для себя его принять.
Планировка дома отличалась простотой и функциональностью. Всё пространство занимало одно единственное помещение, разделённое на две части циновкой, висевшей на натянутой поперёк комнаты верёвке.
Почти напротив входа на полочке стоял ярко начищенный медный светильник с двумя носиками, а на стене слева в специальном держателе пылал факел, освещая уставленный посудой стол. За ним вольготно расположились трое незнакомых мужчин и уже пьяненький Гу Менсин.
Тот, что постарше, с пышной окладистой бородой, в плаще, перехваченном на плече серебряной пряжкой, ткнул в сторону Ники недоеденным куском рыбины.
— Это вас консул Мерк Картен привёз из-за моря?
Сам вопрос, пренебрежительный тон, и то, что её голодную заставляют стоять возле стола с разными вкусностями, ужасно разозлило Нику.
— Прежде чем расспрашивать девушку знатного рода, — процедила она сквозь стиснутые зубы, глядя на каменную кладку позади невольно застывших от удивления слушателей. — Ей нужно для начала хотя бы предложить сесть.
Путешественница презрительно скривила губы.
— Если вы, конечно, действительно хотите с ней говорить. Если нет, то я пошла.