Отвергнуть короля
Шрифт:
За границами оленьего парка Ида показала девочке темные поля плодородной пахотной земли, которая скоро будет засеяна яровой пшеницей. Небо было широким, пустым и, казалось, простиралось бесконечно, и Махелт невольно испытала благоговение. Она привыкла к великолепию гор и пылающим коронам закатов за валлийскими холмами, но этот прохладный восточный свет обладал царственным величием. Бескрайние просторы земли и неба заставили ее осознать всю силу семьи, в которую она вошла. У них не так много замков или рыцарских наделов, как у ее отца, у них нет провинции в Ирландии или поместий в Нормандии, но у них много щедрой и плодородной
– Тебе не придется всю жизнь прясть и ткать в женской комнате, – заверила Ида. – В поместье тоже много забот.
В ее голосе прозвучала жесткая нотка, которая заставила Махелт задуматься, довольна ли Ида своим уделом. Она знала, что свекровь когда-то была любовницей старого короля и жила при дворе. Жизнь, которую графиня вела сейчас, настолько отличалась от прежней, что привыкнуть к ней, наверное, удалось не сразу.
Когда они вернулись во Фрамлингем, Махелт обнаружила, что от отца прибыл гонец с письмами для графа и письмом для нее. К письму прилагалась вышитая сумочка с мотком красной шелковой ленты для волос и серебряной маркой. Подарки, однако, должны были подсластить новость, от которой Махелт резко опустилась на скамью и закрыла рот рукой.
– Что случилось? – Ида поспешно села рядом.
Махелт горестно покачала головой:
– Король взял в заложники еще и моего брата Ричарда… перед тем, как они отплыли в Ирландию. – Девочка подняла на свекровь разъяренный взор, полный слез. – Король Иоанн считает моего отца предателем, но он не предатель, не предатель!
– Ну конечно нет! – Ида обняла Махелт. – Ах, милая, здесь, должно быть, ошибка.
– Почему он так поступает? – Махелт дрожала от отвращения. – Он не вправе отнимать моих братьев. Я его ненавижу!
– Тише, тише. Все будет хорошо. – Ида оглянулась на служанок и молча дала понять, чтобы не болтали за пределами женской комнаты.
Графиня была в ужасе. Впрочем, вполне естественно, что Иоанн забрал старшего сына Маршала. Роджер сказал, что король имеет на то право, а Уильям Маршал ходит по краю пропасти из-за своих нормандских земель. Но отнять и второго сына… Это за гранью допустимого. Иоанн не хотел, чтобы Маршалы отправились в Ирландию, но отец Махелт не послушал его и уехал. К чему это все приведет? Господь всемогущий, ведь это может отразиться и на ее собственной семье! Что, если Иоанн пожелает забрать и ее сыновей?
– Нет, не будет, – произнесла Махелт сквозь сжатые зубы. – Все никогда не будет хорошо!
– Идем, – сказала Ида. – Ты ничего не можешь поделать, но если попросишь помощи Господа, он обязательно прислушается.
Махелт позволила Иде завести ее в часовню, где всего несколько коротких недель назад она выходила замуж. Девочка смотрела на раскрашенные колонны, на свечи, горящие на алтаре, на статую Девы с младенцем Иисусом, который улыбался сверху вниз бессмысленно и безмятежно. Если бы Господь действительно нас слушал, подумала Махелт, Он поразил бы Иоанна молнией. И еще Господу часто нужна рука человека, чтобы претворить Его планы в жизнь. Правильно, наверное, говорят, что Господь помогает тем, кто сам не плошает.
– Я слышал о вашем брате. Сочувствую, – произнес Гуго.
Махелт покачала головой, глядя, как Трайпс обнюхивает тропинку перед ней.
– Не знаю, почему король так поступает с моей семьей. Это несправедливо и нечестно.
Девочка потерла руки. Снова похолодало, но небо было ясным и бескрайним. Они гуляли бок о бок в саду у западной стены замка. Гуго исполнил свой долг и вернулся сегодня утром, через три дня после того, как Махелт получила известие о судьбе Ричарда.
– Ваш отец – могущественный человек, – ответил Гуго. – Король хочет держать его при дворе, где за ним можно присматривать и пользоваться его советами. Иоанн теряет одного из самых важных помощников, и, возможно, надолго. Ваш отец отсутствовал при дворе почти весь прошлый год.
– Только потому, что был нездоров, – возразила Махелт.
– Да, но Иоанн не знал, насколько серьезна его болезнь. Возможно, он посчитал ее отговоркой. Пока ваш отец в Ирландии, он будет преследовать свои собственные интересы, а не интересы Иоанна. Король, вероятно, вспоминает обо всех дарах и наградах, которыми он осыпал вашего отца, и полагает, что в ответ получил слишком мало, в особенности после этой истории с присягой французам.
Глаза Махелт сверкнули.
– Мой отец не берет в заложники сыновей своих вассалов, когда они возвращаются в свои поместья. Ваш тоже, так почему король поступает иначе?
– Вы говорите совсем о другом. – Гуго бросил на Махелт взгляд, означавший, что она нарочно притворяется бестолковой, ибо ей не нравятся его слова. – Для начала, ставки не столь высоки. Одно-единственное поместье – далеко не провинция или королевство. И наши отцы не обладают природной подозрительностью короля. Отъезд вашего отца в Ирландию показался Иоанну предательством – знаком, что у него нет времени для короля. Уильям Маршал настолько могуществен и популярен, что может угрожать трону, если пожелает. – Гуго поднял руку, когда Махелт приготовилась возражать. – Я знаю, он не стал бы, но Иоанн полагает иначе. По его мнению, ваш отец отправился в Ирландию, чтобы свить гнездо за королевский счет.
– У отца не осталось бы никакого гнезда, если бы король добился своего, – отрезала Махелт. – Иоанн постоянно покушается на наши земли и понемногу отщипывает от наших прав и привилегий. Почему бы моему отцу не съездить в Ирландию? Лейнстер принадлежит моей матери. Отец его ни у кого не украл. Иоанн – вот кто берет то, что ему не принадлежит!
– Ваш отец – сильный человек, вполне способный о себе позаботиться, даже если противостоит королю, – спокойно ответил Гуго. – И вы здесь в полной безопасности, потому что мы не менее сильны. С вами ничего не случится.
Махелт ощетинилась, уловив в голосе Гуго терпеливую снисходительность. Она не ребенок, и ей не нужны лживые утешения!
– А мои братья? Кто их защитит?
– Я не думаю, что им угрожает опасность, – покачал головой Гуго. – У вашего отца имеются союзники. При дворе есть люди, которые приглядывают за вашими братьями. Болдуин де Бетюн, например, или мой брат Уильям Длинный Меч. Он ваш родственник по мужу и мой – по матери.
Когда Махелт обдумала слова Гуго, ее волнение улеглось, и острая боль сменилась ноющей, но до конца не прошла.