Отверстия

Шендеров Герман

– Да ладно? Такое… наверное, не снимают.

– Ты дурак, что ли? – с какой-то даже жалостью спросил Мишка.

На секунду я представил себе эту сцену – получилось

весьма смутно. Какая-то баба в чулках – мне представилась тетя Ната из гастронома, а негр почему-то был дикарем с костью в носу и держал в руках огромную корягу – так мое воображение в тот день истолковало слово «кочедык». Я не удержался и прыснул.

– Чего ржешь? Дурак совсем?

– Да так… О своем. А с чего ты решил, что этот фильм у моих родителей тоже есть?

– Он у всех предков есть. Ну, не он, а какой-нибудь навроде…

– Я все кассеты пересмотрел, – кивнул я на полку. – Если бы такой был, я бы его уже нашел.

– Ага. Наивный чукотский мальчик. Думаешь, они ее на виду хранят? Такое обычно прячут.

И Мишка, наглый от природы, не дожидаясь моей реакции, принялся распахивать шкафы в гостиной.

– Эй, это мамины вещи! –

вмешался я, когда он по плечо залез рукой под стопку одежды.

– Она должна быть где-то… Может, здесь? – Горлов, невзирая на мое возмущение продолжал копошиться в родительских пожитках. Вдруг оторвался, оглянулся на меня, спросил: – А что тебе сегодня мамка оставила?

– Котлеты и пюре.

– Айда перекусим?

От пюре Мишка благородно отказался. Отрезал нам по два куска черного хлеба и сделал два бутерброда с котлетами. Он такие называл «чизбургеры». Макдональдса в нашем городе тогда еще не было, так что ему было невдомек, что в чизбургеры обязательно кладется сыр.

Подкрепившись, Горлов с новыми силами бросился на поиски «малинки». Взобравшись на рискованную конструкцию из стула и стопки папиных книг по коптским культам, гнистицизму и манихеизму, чем бы он ни был, Мишка принялся шарить по антресолям, сбрасывая на ковер целые комья пыли. Наконец воскликнул:

Конец ознакомительного фрагмента.