Отверженный ??? Часть III
Шрифт:
Она резко встала, взяла сумочку и подошла к двери, постучала, чтобы привлечь внимание охраны.
— Эм, когда я вернусь, лучше бы у тебя было пару сногсшибательных историй, — бросила она зло, перед тем как выйти.
— Не сомневайся, малыш, — улыбнулся он.
Когда дверь за ней затворилась, его улыбка стала шире.
— Ты — одна из этих историй, — закончил он предложение вслух.
Я открыл глаза, не понимая отчего проснулся. Вокруг темнота, нет ничего кроме шума ветра и дикого холода.
Тряхнув головой посильней, я прояснил зрение, вглядываясь в одну точку, — мне не нравилось как сильно раскачиваются ветви деревьев на другой стороне полянки, у обрыва.
Заросли расступились, и из мрака выступила высокая фигура. Человек в черном костюме легкой походкой подошел ко мне и стал напротив, засунув руки в карманы.
Дерьмо. Я опять схожу с ума.
— Привет, Икари… Я смотрю, дела у тебя не очень, — сказал Аоки, жалостливо разглядывая меня. — Как же так, как же так…
Глава 19
— Аригато, дерьма ты кусок, — протянул я хрипло. — Чего приперся?
— Я бы сказал, что соскучился, но это не так, — покачал Аоки головой. — Я бы выразился иначе, — заскучал.
— Так иди, займись чем-нибудь, — пробурчал я, и уронил голову на грудь.
— Занимаюсь, — как ни в чем не бывало, заявил он. — Прямо сейчас.
Я посмотрел на него исподлобья, нет ну какой мерзавец, а? После смерти выглядит даже лучше, чем до неё.
Зачесанные назад волосы блестят, глаза отливают чернотой, кожа бледная, почти как у Музы, а губы растянуты в пренебрежительной улыбке.
— Чего тебе нужно, Ичибан? Ты же вроде сдох, — просипел я.
— Именно.
— И значит, если я тебя вижу…
— Давай договаривай…
— Мой мозг снова воспалился, и начинает играть со мной.
— Все возвращается, Ика-чан. Ты так долго держался… — Он поаплодировал. — Но похоже, внешнее давление вновь провоцирует тебя. А когда ты сорвешься, ну ты сам знаешь…
— Кровь, трупы, пожар, и снова трупы… — покивал я.
— Ага, за этим я и пришел. Посмотреть. Слушай, какого хрена ты творишь, Рио?
— Ты о чем?
— Так долго тянешь, скука смертная. Ты же сам просил меня отдать тебе ту удочку, помнишь? Так почему все снасти в пыли?!
— Пошел ты… Я вырвал эту удочку из твоих мертвых рук, — прорычал я.
— И повесил на стену, — хмыкнул он. — Подумать только, какой-то мелкий недоносок якудзы сотворил с тобой такое. Раньше бы ты не позволил так над собой издеваться.
— Я был вынужден играть, — попробовал спорить я.
— А может, ты искал оправдания? Искал заслоны, которые мешают тебе убивать? Зачем ты сдерживаешься, Рио? Вот на фига?
— Я в тюрьме, тупой ты выродок! — сорвался я.
— Сейчас ты на дереве, дружок, — посмеялся он, поправляя галстук. — Хватит оправданий. Вот же напасть, — «Муза покинула меня!» «Я в тюрьме, мне нельзя исполнять Правило!» «Если я убью ту стерву с круглой попкой, меня точно кто-то заметит»… Все это бред собачий! Давай уже возьми себя в руки, яйца в кулак, еще что-нибудь возьми… Хватит канючить! Музы не существует, — ты её сам придумал, как и Правило, как и меня, мать твою! Она ушла, потому что ты так хотел, а не под давлением обстоятельств. Потому что ты решил не убивать, размяк.
— Это не так, — тряхнул я головой, откидывая волосы с глаз.
— Прямо перед тобой пустышка, а ты все не решишься прервать его жалкое существование. Ещё и позволил ему посадить тебя на поводок, как собачку.
— Я сейчас убью тебя второй раз! Оказу дзо!
— Сам туда иди, я и так мертв!
Он заткнулся, вытащил пачку. Одну сигарету вставил мне в губы и прикурил, второй задымил сам.
— Я не понимаю, почему пришел именно ты, — произнес я, через зубы и стараясь, чтобы сигарета не вывалилась изо рта.
— Не знаю, — развел он руками. — Может быть, я теперь буду постоянно к тебе наведываться… Наверное, я какая-то часть твоего подсознания, заменяющая Музу? Эх, почему у меня такой классной девчонки при себе не было… Я бы тогда точно тебя выпотрошил.
— Малыш, ты бы и мамку свою не выпотрошил, — ухмыльнулся я. — А вот я, да.
Он скуксился, но ничего не ответил. Лишь придирчиво осмотрел алые следы на моих кистях, что оставались от веревок.
— Как можно быть таким тупым, чтобы не принять его угрозы всерьез, мм? — поинтересовался Аоки. — Ведь было же ясно, что он отомстит, — сдаст тебя и глазом не моргнет. А ты что?! Ты оставил свидетелей! Наивно, опрометчиво… просто глупо.
— Кенджи… — прорычал я, — всего лишь пустышка. Как я мог принять его за равного? Бояться его мести? Это ниже меня! Я не думал, что он решится, а в противном случае, был уверен, что справлюсь.
— И что теперь?
— Я убью его, — произнес я спокойней. — Уже решил. Не думай, что я не подстраховался.
— Есть план?
— Нехитрый, но должен сработать. Когда мы вернулись в Габутай после турнира, Шибу-сан сказал, что соревнования продолжатся через день. Они дают сутки на отдых для участников.
— И что? — флегматично спросил он.
— А то, — я пропустил третью ступень, горный перевал. После этого испытания их не погнали бы сразу к финалу, предоставят возможность отдохнуть. Значит, обе команды сейчас в Габутай, выдвигаются сегодня. Если я успею, застану Кенджи перед отъездом. Пожелаю счастливого пути.
— Надеюсь, на этот раз ты все продумал.
— Как я сказал, — план не особо хорош, но он наглый и доставит мне удовольствие, — улыбнулся я.
Он довольно покивал.