Отверженный дух
Шрифт:
Здесь же — впервые меня приглашали домой просто так, по-дружески, без каких-либо особых расчетов. Это было как откровение, как первый солнечный лучик в моем темном мире, мире одиночества и тоски. Нет, ничего подобного со мной в жизни до этого не случалось.
Глава 2
Узнав о моем намерении взять такси до самого Стэйнса, Арнольд пришел в ужас.
— Но зачем, прямая ветка от Ватерлоо; я успеваю на 10.04 — присоединяйся и поехали вместе!
Я отказался, сославшись на дела; в тот
Мы выехали на Грэйт Уэст Роуд, и я от нечего делать вновь принялся воссоздавать мысленный образ жены Арнольда; до сих пор в памяти моей Фабиенн так и оставалась смутной, неясной тенью. Одна из сотен миловидных девушек, мелькавших на ежегодных балах, в момент знакомства она, должно быть, не произвела на меня глубокого впечатления. Наверное, я танцевал с ней хотя бы однажды, потому что, как теперь выяснилось, мне «нравился ее аромат», о чем Арнольд не преминул напомнить.
Это была стройная девушка, одетая мило и изысканно: впрочем, иначе я и не стал бы с ней танцевать. Что ж, читатель успел уже получить полное представление о моих юношеских добродетелях; вряд ли теперь это первое впечатление я смогу чем-то испортить.
Начнем сначала: Фабиенн — необычное имя, вызывающее почему-то ассоциации с ароматом римского гиацинта. Миниатюрная фигурка, короткая стрижка, завитки у висков, серебристые блестки, вечернее платье с открытой спиной… Нет, по таким приметам, пожалуй, я и сам бы ее не узнал среди дебютанток того года. Слегка подрагивающие, будто пугливые зрачки, — тут я, кажется, наконец, вышел на след, — широкий, нетерпеливый рот; интересно, кстати, будет взглянуть, что с ним сделало неумолимое время.
Автомобиль остановился неподалеку от новенькой, аккуратной виллы из красного кирпича. Обширный, прекрасно ухоженный земельный участок, веранда, сплошь заставленная садовым инвентарем — что ж, нечто подобное, признаться, я и ожидал увидеть. В высоком окне-фонарике тут же показалась фигура хозяина: он радостно поприветствовал меня у порога и провел в очень современный, прекрасно обставленный кабинет, где тут же и приготовил коктейли. Мы подняли бокалы, встретились взглядами и… вспомнили, кажется, одновременно о том, как яростно порицалось в семействе Льюисов их винное зелье. Мне тут же пришел на память один занятный случай, но — об этом чуть позже.
Итак, школьный друг мой проделал немалый путь от порога желтого домика на мощеной улочке шахтерского городка, вот только никак не мог я сказать ему об этом — так, чтобы не обидеть снисходительностью. Я от души похвалил фарфоровую безделушку на одном из шкафчиков, и Арнольд удивился: это же «фамилле роуз», в Уиттенхэме таких — целая коллекция!.. Но при этом лицо его осветилось мягкой радостной улыбкой: он явно гордился своим новым домом, и, в общем, не без оснований.
— Фабиенн сейчас спустится. Она укладывает сына в постель.
Я проследил за направлением
— А Фабиенн помнит тебя прекрасно, — продолжал тем временем хозяин какую-то свою прежнюю мысль. — И что ты сказал о ее «аромате» тоже помнит. Вот бы еще нашла она те свои, старые духи!.. А, это ты, — осекся он вдруг на полуслове.
В комнату вошла красивая женщина с эффектной проседью в волосах и, улыбаясь, направилась к нам. Необычайно элегантная и по-своему привлекательная, она как будто не имела ничего общего с тем портретом, что так усиленно воссоздавал я в своем воображении. Неужели это и есть Фабиенн? Необычный зеленоватый оттенок платья отражался, казалось, в глубине ее глаз.
— Надеюсь, вы друг друга еще не забыли, — бросил Арнольд небрежно.
— Не сомневаюсь в том, что лорд Уиттенхэм меня не помнит, — она изящным движением протянула мне руку, — Вайолет Эндрюс. Кажется, я называла вас Баффером.
— Тебе то же, что обычно? — Арнольд направился к бару.
— Розовый джин? Но ведь у нас сегодня маленький праздник, не так ли? А вы что будете пить? — она обернулась ко мне, но, услышав о «Белой Леди», скривила губы.
— В таком случае я предпочту шампанское. Кстати, у Фабиенн это любимый сорт. Сейчас она спустится, и мы с ней раздавим бутылочку.
Арнольд нагнулся к основанию серванта, чтобы достать шампанское из ящика со льдом. Похоже, подумал я, эти двое с трудом переносят друг друга. Кто, интересно, пригласил Вайолет на эту встречу — или она напросилась сама? При всей своей спокойной самоуверенности женщина эта не производила впечатление навязчивой гостьи: нет, она явно была не из тех, кто изо всех сил напрашивается в чужую компанию.
— Что же она задерживается? — резко спросил Арнольд. — Я голоден, Баффер — тоже; пора бы нам всем и за стол.
— Сейчас придет. Приготовление ко сну без переговоров у нас не обходится. Вы, должно быть, еще не видели Сына? — иронической паузой она тонко выделила заглавную букву в последнем слове. — О, с этим юным джентльменом скучать не приходится. Принципиально не употребляет однозначных слов; о манерах уж я и не говорю…
— Пусть бы он составил о мальчике собственное мнение, — Арнольд все более раздражался. Мне, в общем, тоже показалось, что для своего сарказма Вайолет выбрала не самую подходящую мишень.
— Пойдем, вымоешь руки, — он повернулся ко мне, — переодеваться не обязательно. Будем считать это маленьким ужином в узком семейном кругу.
И он провел меня к уборной в дальнем углу гостиной. Когда я вернулся, Вайолет Эндрюс уже делала вид, будто пристально разглядывает что-то в саду. Арнольд стоял спиной ко мне, обнимая за талию невысокую худенькую женщину. Заслышав мои шаги, он стремительно повернулся и увлек ее за собой.
— Дорогая, это Брайан. Баффер, познакомься — моя жена.