Ответ Империи
Шрифт:
— Простите… А вы не помните, куда? Я из родственников, мне тут адрес это дали…
— А это давно уже, лет десять. Вот как сын у них в Коломне женился, они квартиру обменяли и к молодым съехали. Множественный обмен еще был, а в эту квартиру мы вселились. И вот как переезжали, не видели их с тех пор никогда, не бывают они в Брянске. Если бы заявлялись, я бы вам могла сказать, а так… А вот вы на заводе узнайте, может там кто из знакомых работает, вдруг подскажут.
— Да, точно. Спасибо вам! Всего доброго!
— И вам тоже! Может, зайдете чайку попить с дороги? Я варенье варю,
— Спасибо огромное, мне бежать надо, может, действительно, у кого из знакомых узнаю!
Магнит двери подъезда щелкнул за спиной. Впереди разверзалось пространство, в котором можно было бежать по любому направлению, не опасаясь описанных фантастами парадоксов. Законы теории вероятности надежно защищали Виктора от встречи с двойником. Правда, Сталин в третьей реальности нашел родителей Виктора, но вмешиваться не стал.
"А ведь искал только родителей по матери. Помешались они всем миром в этом тридцать восьмом на пятом пункте…"
Виктор машинально перешел через улицу в направлении Орловской, где уже не было его квартиры, но на углу Брянской Пролетарской дивизии спохватился и повернул налево, к остановке. Мемориальная доска в честь Брянской Пролетарской была на месте. Ну да, здесь война была, и дед погиб при форсировании Десны, поэтому родители встретились и поженились здесь и так далее. Но кто же исправил ее, эту историю, когда и зачем…
Для успокоения он гнал себя вперед. Сзади загудела зеленая "Тройка" с гармошкой, он прибавил ход и вбросил себя на остановке в задние двери, то-есть в четвертые от головы.
— Садитесь, отец!
Чувачок — меломан с плейером "Весна" и синей кепочкой уступил Виктору кресло. Виктор замялся.
— Спасибо… Да я постою.
— Да садитесь, садитесь, мне сходить скоро, а вы с пакетами, неудобно же.
— Спасибо. Удачи вам.
— Спасибо… — парень смущенно улыбнулся и стал в проходе, держась за свисавшую с поручня, как в трамваях, петлю. Судя по звукам, долетавшим из наушников, он кайфовал от старого доброго "Don't Worry Be Happy" ("Не парься, расслабься").
"Воспитанная нынче молодежь пошла", — машинально подумал Виктор и вспомнил, как они сами двадцать лет назад шокировали москвичей, уступая старшим места в метро. Кстати, если судить по видневшимся наушникам на головах пассажиров, нынче пошедшая молодежь массово запала на CD-плейеры.
Решив внять настойчивому совету оцифрованного Бобби Макферрина-младшего, теперь Виктор больше обращал внимание на то, что произошло с городом. Напротив Московского микрорайона, до Пушки, вечное болото с гнилой водой между старой и новой дорогой к мосту было засыпано, и на этом месте был разбит сквер, где, среди зеленых молодых елочек, к удовольствию детей, шумел фонтан и возвышалась пластиковая фантазия из горок, лесенок, каруселей, и каких-то еще аттракционов, которые он не успел разглядеть. Рядом с Первомайским мостом возводили опоры нового, третьего по счету. Запустения здесь не чувствовалось, наоборот, царила обустроенность и порядок, как в юбилейном восемьдесят шестом, когда праздновали тысячелетие города, и это начало
"Значит, я могу себя поздравить", подумал он, "в этой реальности мы, то-есть другой я, сошлись с Ларисой. Боже, что это была за страсть! Какой мы были парой! Рядом с ней ты был просто другим человеком — сильнее, умнее, благороднее… какое это было счастье! Готов был всю жизнь носить ее на руках… И на работе неплохо устраивалось, перевелся в приличное КБ, куда в основном местные устраивались… Ну вообще то и здесь, в Брянске завод оказался не хуже. Просто ей надо было выбрать из нас двоих, и она выбрала тогда не меня, но это не конец жизни, у меня потом и семья сложилась, и дети появились… а здесь я, то-есть, другой я, все-таки с ней, и это прекрасно, пусть они будут счастливы… а ведь тогда ты тоже думал "пусть они будут счастливы", точнее — "пусть она будет счастлива" и "не буду мешать". Не буду мешать. В конце концов, второй "я" мне как-то родственник."
Тут до Виктора дошло, что за проезд он так и не заплатил. "А кондукторов-то тут нет, наверное" — решил он, вспомнив о кассе в маршрутке.
— Простите, тут куда передают — вперед или назад? — обратился он к сидящей слева, у окна, женщине, которой можно было бы дать где-то, от сорока до восьмидесяти, надеясь узнать заодно, и сколько билет стоит.
— Гражданин! — возмущенно отпарировала дама. — Степенный культурный человек, а…
— Простите, о чем вы? Я за проезд передать.
— А как будто вы не знаете, что троллейбус давно бесплатный! Вы же не на Луне живете!
— Понимаете, я долго был в командировке. Помогал братскому народу… одному.
— А! Ну уж вы тогда простите.
— Да ничего. Хорошо резидентам иностранных разведок — их готовят, а тут только удивляешься — как все изменилось!
— И не говорите. Вот вы же, наверное, слышали — интуристов в космос будут возить, чтобы в стране валюта была?
— А вот насчет этого, кстати, что-то было. Точно. Вот насчет троллейбуса — раньше, например, считали, что бесплатный нельзя сделать, потому что тогда троллейбусов на линии не будет.
— Ага, сейчас попробуй "не будет". Компьютеры! Вы представляете — за каждым троллейбусом следят из космоса! Вот мы с вами едем, а за нами спутник следит. Смотрят, по расписанию идет, или нет. Все это, чтобы не было дефицита личных машин. Вы же видели, что у них там творится? Это же ужас! Никакой экологии, смог, шум…
— Пробки…
— Вот-вот. У них там на улице дерево не растет, только толпа, как стадо туда-сюда, туда-сюда… Как они там с ума все не сходят?
— Привыкают, — вздохнул Виктор.
Дама понизила голос и придвинулась к Виктору.
— Вот вы мне, пожалуйста, только честно скажите — там жить можно? Или как?
— Ну… я, в общем-то, не выбирал… Человек к разным условиям может привыкнуть.
— Да. Значит, правильно у нас теперь все показывают. Что у них там в магазине сорок марок холодильников на выбор, а с пробками ничего сделать не могут. Куда ихний народ только смотрит?
— Это очень тонкий вопрос… тем более, я-то собственно, по компьютерным технологиям.