Ответная операция. В погоне за Призраком
Шрифт:
Вронский вернулся минут через десять. Он был чем-то очень расстроен и не сразу заговорил. Усевшись на складной стул, он закурил папиросу, не спросив разрешения Ольги и все еще продолжая озабоченно думать о чем-то.
— Да, неприятно все это, черт побери!.. — проговорил он наконец.
— А что такое, Анатолий Алексеевич? — забеспокоилась и Ольга.
— Есть, оказывается, опасение, что к нам на стройку попытаются проникнуть подозрительные лица.
— Кто же именно?
— Точно ничего пока не известно. Предполагают, что агенты
Ольге показалось, что Вронский как-то уж слишком взволнован всем этим. Конечно, он не мог оставаться равнодушным к такому известию, но Ольга знала его, вернее, он казался ей очень смелым, мужественным человеком, всегда находившимся, как он сам любил говорить, рядом со смертью. Мог бы он и поспокойнее отнестись к предостережению работников госбезопасности…
— Конечно, враги не хотят оставить нас в покое, — не глядя на Вронского, произнесла Ольга. — Но ведь и мы все время начеку. Да и охрана у нас надежная. Не понимаю, чем вы так обеспокоены, Анатолий Алексеевич?
Вронский, казалось, не расслышал ее слов, задумавшись о чем-то. Потом он встал и проговорил со вздохом:
— Очень хотелось мне, Ольга Васильевна, посидеть тут с вами, но я, к сожалению, должен немедленно пойти и отдать кое-какие распоряжения.
Когда Вронский ушел, Ольга стала припоминать, что он всегда бывал очень возбужден не только в дни взрывных работ, но и накануне. Суетился, кричал на сменных инженеров, придирался к маркшейдерам, подозревая, что они неточно нанесли на местность границы опасной зоны. Сам проверял чуть ли не каждый сросток электровзрывной сети.
Раньше Ольге казалось, что это всего лишь высокая требовательность к людям и к самому себе, тщательное уточнение всех мельчайших деталей сложной системы взрывной техники, но теперь она подумала: "А что, если это трусость?.."
ТРЕВОЖНАЯ ОБСТАНОВКА
На следующий день после того, как Ершов вернулся из Аксакальска, ему снова удалось связаться с Жиенбаевым, который, коротко сообщив о получении чемодана, сделал Ершову новое распоряжение:
"Если завтра Аскар не будет ночевать дома и не вернется к утру, немедленно забирайте рацию, садитесь в поезд и уезжайте в Аксакальск. К Габдулле Шандарбекову не заходите. Остановитесь на Джамбульской, двадцать один, у Арбузова. Передайте ему привет от меня и в двадцать четыре ноль-ноль будьте на приеме".
"Что бы это могло значить?" — удивленно подумал Ершов, выключая рацию. Похоже, что Жиенбаев собирается смотать удочки. Но какое отношение имеет к этому Аскар? С ним случится что-нибудь или ему
Ясно было пока только одно: Жиенбаев намеревается что-то предпринять. Нужны, значит, какие-то срочные меры, которые помешали бы осуществить его замысел…
Не заходя домой, огородом Ершов вышел на улицу. Дом, в котором поселился теперь Малиновкин, был ему известен. Он специально проходил мимо него днем, чтобы на всякий случай знать, как попасть туда в ночное время. Без труда нашел он его и теперь и, осмотревшись по сторонам, негромко постучал в угловое окно.
Лейтенант, видимо, еще не спал — голова его тотчас появилась в открытой форточке.
— Что случилось, Андрей Николаевич?
— Можете вы незаметно выйти ко мне на улицу? — спросил Ершов.
— Лучше, пожалуй, если я через окно вылезу, чтобы хозяев не тревожить, — ответил Малиновкин.
Торопливо одевшись, он перекинул ноги через подоконник и спрыгнул на землю.
Было темно, и Ершов не боялся, что их может кто-нибудь узнать. Он взял Малиновкина под руку и, медленно направившись с ним вдоль глухой, темной улицы, сообщил о новой шифрограмме Жиенбаева.
— Определенно этот негодяй задумал какую-то пакость! — возбужденно воскликнул Малиновкин, стискивая кулаки.
— Спокойнее, Дмитрий! — строго остановил его Ершов. — Постарайтесь в подобных обстоятельствах обходиться без восклицаний. Отправляйтесь немедленно к начальнику отделения госбезопасности и сообщите ему о возможной диверсии в ближайшие сутки. Попросите установить наблюдение за Аскаром Шандарбековым. Предупредите об опасности и железнодорожников. Без их помощи нам вряд ли удастся что-нибудь сделать. А мне нужно возвратиться в дом Шандарбекова, чтобы не вызвать подозрений Аскара. Встретимся в десять утра в молочной на углу Первомайской.
Майор Ершов почти не спал остаток этой ночи, а как только рассвело, напряженно стал прислушиваться к звукам в доме Шандарбекова. Темирбек дома не ночевал, но Аскар еще вчера вечером будто невзначай сообщил Ершову, что он ушел в гости к какому-то родственнику и, наверно, там заночует.
Сам Аскар проснулся, как обычно, в семь часов. Не спеша умылся на кухне, позавтракал и направился на работу. Ершов наблюдал за ним через окно. Он шел своей развалистой, неторопливой походкой, слегка сутулясь и неуклюже размахивая руками.
Без четверти девять майор вышел из дому и, хотя с трудом сдерживал нетерпение, не спеша направился к Первомайской улице. Молочная только что открылась, когда он вошел в нее, но Малиновкин уже ухитрился заказать себе простоквашу и стакан кофе.
Ершов сел за соседний столик и попросил у Малиновкина меню. Лейтенант протянул ему продолговатую твердую папку, в которой, кроме листочка с указанием стоимости молочных и кондитерских изделий, как и предполагал майор, оказалась записка Дмитрия.