Ответный удар
Шрифт:
Скайла молча слушала. Горечь и печаль искривили черты Крислы.
— Что мне оставалось делать? Дать ненависти разъесть мою душу и стать таким же чудовищем, как Претор? Или выбрать более высокую цель, чтобы когда-нибудь победить? Претор обращался со мной, как со шлюхой, именно поэтому я не могла позволить себе стать ей. В таких битвах борьба идет каждый день в течение многих лет. Тут один выход — собрать волю в кулак и только во сне позволять себе надеяться. Возможно, именно это и научило меня оптимизму.
— Претор очень плохо обращался с тобой?
Руки Крислы
— Он имел меня в течение двадцати лет. За это время многое можно успеть.
Претор изощрялся в утонченных унижениях. В некотором мне повезло: во-первых, его сперма была стерильной, а во-вторых, с годами он стал импотентом. В руках психолога эта информация обладает огромной силой.
— Претор был тщеславным человеком. Должно быть ты постаралась доставить ему немало неприятных минут.
— Ему тоже пришлось пострадать. — Крисла махнула рукой. — Довольно говорить обо мне. Что заставило тебя разыскивать меня, Скайла? Я видела твое отражение на поверхности медицинского агрегата. Когда ты попыталась уйти, я почти позволила тебе это сделать, но потом подумала, что, если ты пришла ко мне, это должно быть важно.
Скайла пожала плечами, понимая, что пришел ее черед смотреть в пространство.
— Видишь ли, Крисла, у меня раз за разом появляется один и тот же кошмар.
Начинается он с того, что я вижу себя, привязанную к спальной платформе на своей яхте. Арта заигрывает со мной, целует, лижет, пристально наблюдая за моей реакцией янтарными глазами. Мое тело начинает реагировать, и я ненавижу себя за это. Я пытаюсь вырваться из стягивающих меня пут, и в этот момент обычно просыпаюсь.
Затем засыпаю снова, и сцена меняется. Я — в комнате для допросов. Передо мной Или Такка. Я по-прежнему обнажена, мне холодно и муторно от митола. Или задает мне те же вопросы, что и в действительности: это вопросы о тебе и об Арте, а так же о том, нашли ли мы твое тело на борту «Пайлоса». Она интересуется, чувствует ли Стаффа за собой вину по поводу твоей гибели.
Спрашивает, можно ли манипулировать Главнокомандующим, используя это. — Скайла нахмурилась. — Или спрашивает, не от Стаффы ли мне известно это, и я отвечаю, что нет, от Андрея Сорнсена. Что ты хотела создать психологический Департамент на Итреате, и Сорнсен перебрался туда, потому что любит тебя.
Крисла склонила голову к плечу.
— Смешно. За эти годы я почти забыла Андрея. Продолжай, Скайла.
— Или спрашивает о Сорнсене, о его отношении к Стаффе. Я отвечаю, что Сорнсен любил тебя и был фактически пленником Компаньонов. Он чертовски обижен на Стаффу.
Крисла кивнула, пряча страдание в глубине глаз. Скайла продолжила.
— В этот раз я проснулась до того, как кошмар закончился. Продолжение у него такое: Или продолжает допрашивать меня о военных секретах Итреаты. Вдруг я оказываюсь одна. Меня охватывает тоска, я понимаю, что проиграла. В полном отчаянии и ужасе я кричу, но облегчения не наступает. Комнату заполняет смех Арты, я открываю глаза и вижу себя, дубликат Скайлы. Этот дубликат, мой двойник уходит прочь сквозь открытые двери в место, которое я узнаю, как Итреату.
Скайла с трудом перевела дыхание.
— Этот сон повторяется снова и снова. Ты, Арта и Или. И ударение всегда на том, что Арта является твоим клоном.
— Может, ты не правильно понимаешь это, Скайла?
— Нет, погоди, дай мне закончить. Я понимаю ситуацию. Стаффа мне все объяснил. Я понимаю и тебя, и его… и Мака Рудера. И, черт меня побери, я поняла бы, если бы вы со Стаффой снова сошлись.
Меня интересует не это, а мой собственный мозг. Когда ты применила ко мне гипнотическое внушение, Крисла, лед между нами треснул. Теперь мы должны растопить его раз и навсегда. Пусть мне даже придется провести с тобой рядом оставшуюся часть полета, чтобы доказать своему подсознанию, что ты и Арта разные люди.
На губах Крислы появилась удивленная улыбка.
— ТАКИМ образом ты решила решить свои проблемы, Командир Крыла? Так держать! А если серьезно, я думаю, что твой кошмар не верен.
— Не верен? Как он может быть правильным или не правильным? Он такой, какой есть. И мучает меня каждую ночь.
— Извини, я не так выразилась. Не верна твоя интерпретация. Ты не можешь объяснить свой сон и поэтому видишь его снова и снова. Одна часть твоего мозга пытается послать сообщение другой. Как часто по ошибке ты называешь меня Артой?
— Никогда.
— В этом-то и дело. Ты не путаешь нас, так как инстинктивно знаешь, что Крисла Аттенасио и женщина, которая мучила тебя — разные люди. Именно поэтому, когда ты находишься рядом со мной, твои ретроспекции исчезают. Иногда они преследуют тебя кошмарами, но это не должно быть постоянным.
Скайла продолжала смотреть в темень пространства.
— А сам сон?
— Другие моменты допроса или сцены с Артой тоже повторяются?
— Иногда. Но так, как в этом кошмаре — в непременной последовательности одна за одной — нет.
— Тогда давай попробуем разобраться. Во-первых, ты связана по рукам и ногам. Это называется в психологии «бессильный спаситель» — тебя что-то держит, не давая возможности делать то, что, по твоему мнению, ты должна. Во-вторых, сексуальная природа насилия аномальна, и Арта видит твою ранимость в этом отношении. И, наконец, когда ты борешься — испытываешь иллюзию свободы, а в результате оказываешься в комнате, где насилуют твой мозг.
Крисла опустила голову и нахмурилась.
— Допрос воспроизводится точно так, как проходил на самом деле?
— Да.
— Здесь и спрятан ключ. Твои кошмары вызваны тем, что ты сказала во время этого допроса, — она кивнула, будто подтверждая свои выводы. — Но в конце ты опустошена и кричишь в панике… Если бы ты плакала, это означало бы искупление, очищение, однако тебя переполняют страдание и боль.
— Ты права. Когда я просыпаюсь, сердце прямо выскакивает у меня из груди, и я с ног до головы покрыта холодным потом.
— Самая главная часть, Скайла, это — дверь. Когда ты видишь себя уходящей в коридоры Итреаты с глазами Арты.