Ответный удар
Шрифт:
Фьоре полагал, что японцам вряд ли что-нибудь светило. Неужели они рассчитывают взять ящеров практически голыми руками? Стрелять в упор в бронированный грузовик не является признаком большого ума. Машины ящеров остановились и начали поливать все вокруг пулеметным огнем. Длинная очередь в одно мгновение снесла две трети куста, за которым прятался Бобби. Однако он успел упасть на землю, и его не задело.
Фьоре положил перед собой оставшуюся гранату и пистолет, но не мог заставить себя воспользоваться оружием. Это привело бы к тому, что ящеры начали бы стрелять прямо в него — а он не хотел умирать. Бобби не понимал, как люди, вообще, могут стрелять друг в друга. Ведь так и убить недолго.
Впрочем, японских солдат это не слишком тревожило. Они продолжал палить по машинам ящеров — во всяком случае, те из них, кого не скосили пулеметные очереди. Бобби не знал, понесли ли ящеры хоть какой-то урон, но не сомневался, что он минимален.
Так и оказалось. Продолжая вести огонь из пулеметов, ящеры откинули задние борта грузовиков, и на землю начали соскакивать солдаты, вооруженные автоматами. Они не просто стреляли в японцев — ящеры собирались стереть их с лица земли.
— О, проклятье, — без особой уверенности в голосе снова пробормотал Фьоре.
Если его поймают с пистолетом и гранатой, он труп. Бобби по-прежнему не хотел умирать, это желание так и не посетило его — даже на короткое мгновение. Быстро засунув оружие под куст, он покатился вниз, и вскоре плюхнулся в лужу на рисовом поле.
Здесь он скорчился, изо всех сил делая вид, что ковыряется в земле. Вокруг, по колено в воде, стояли настоящие крестьяне. Двое или трое из них уже никогда не встанут на ноги; многие убегали подальше от дороги, пытаясь спастись от пуль ящеров.
Японцы не сдвинулись с места — Фьоре, во всяком случае, не заметил, чтобы кто-нибудь из них побежал. Они сражались до тех пор, пока не погибли все. Превосходство ящеров было подавляющим, и они прикончили японцев, как человек, наступивший на таракана.
Наконец, стрельба прекратилась. Фьоре отчаянно надеялся, что теперь ящеры вернутся к своим грузовикам и уедут. Однако они продолжали медленно продвигаться вперед, чтобы не оставить в живых ни одного врага.
Один из них ткнул пальцем в Бобби Фьоре.
— Кто ты? — спросил он на ломанном китайском. Ящер стоял всего в нескольких футах от куста, под который Бобби засунул свое оружие. Он вдруг понял, что спрятал пистолет и гранату недостаточно тщательно. — Кто ты? — повторил ящер.
— Меня зовут Най Хо-Цин, — ответил Фьоре, назвав имя китайского офицера. — Я простой крестьянин. Рис нравится? — спросил он, показывая на торчащие из воды ростки и надеясь, что ящер не обратит внимания на его ужасный китайский.
Человека Фьоре обмануть не удалось бы — акцент, темная щетина на щеках, нос и глаза — но ящеры не отличали одного Большего Урода от другого. Ящер что-то прошипел на своем языке, а потом снова перешел на китайский.
— Ты знаешь плохих стрелков?
— Нет, — с поклоном ответил Фьоре, чтобы ящер не видел его лица. — Это восточные дьяволы, так мне кажется. А я добрый китаец.
Ящер зашипел снова, после чего направился расспрашивать других крестьян. Бобби Фьоре стоял, не шевелясь, до тех пор, пока ящеры не забрались в свои грузовики и не уехали.
— Боже мой, — сказал он, когда они скрылись из виду, — я остался жив!
Он быстро выбрался из лужи и достал спрятанное оружие. Без пистолета он чувствовал себя голым — хотя против брони проку от него было мало. Да и граната придавала ему уверенности.
Не он один побросал оружие. Японцы отправились на встречу со своими предками, но большинство красных китайцев, как и Бобби, прикинулись мирными крестьянами. Теперь они бродили среди трупов японцев, подбирая винтовки, пистолеты и автоматы.
Кроме того, они обыскали трупы японских солдат, но им почти ничего не удалось найти. Подойдя к Фьоре, Най Хо-Цин скорчил кислую гримасу.
— Чешуйчатые дьяволы хорошие солдаты, — огорченно сказал он. — Они не оставляют оружие на поле боя. Очень жаль.
— Да, жаль, — эхом отозвался Фьоре.
Вода стекала с его штанов, и вскоре возле него образовалась небольшая лужица. Когда он сделал несколько шагов, в ботинках противно захлюпало.
— Ты правильно поступил, — заявил Най. — В отличие от дураков империалистов. — Он показал на трупы японцев. — Ты понимаешь, что такое партизанская война. Каждый партизан, чтобы не привлекать к себе внимания, может в любой момент превратиться в простого крестьянина.
Фьоре понял только общий смысл того, что сказал Най.
— Похож на крестьянина. Они не стали стрелять, — сказал он.
— Вот именно, — нетерпеливо проговорил Най.
Бобби Фьоре рассеянно кашлянул в ответ, чтобы показать, что он понял. Най уже отвернулся от него, собираясь уходить, его башмаки тоже громко хлюпали, но тут он резко повернулся к Бобби.
— Ты говоришь на языке чешуйчатых дьяволов? — резко спросил он.
— Немного. — Бобби сложил ладони, чтобы показать, как мало он знает. — По-китайски больше.
«И если от такой новости моя мать не упадет в обморок, то я буду сильно удивлен», — подумал он. — «Впрочем, у нее будет наполовину китайский внук, даже если ей не суждено об этом узнать».
Однако Най Хо-Цина внуки мало интересовали.
— Но ты немного говоришь? — настаивал китаец. — А понимаешь больше?
— Да, пожалуй, — ответил Фьоре по-английски, покраснел и торопливо перешел на китайский.
Най кивнул. Он понял смысл слов Бобби.
— Да, мы с удовольствием возьмем тебя в Шанхай. — Он похлопал Бобби по спине. — Ты будешь нам очень полезен. У нас мало кто понимает язык чешуйчатых дьяволов.