Отвези меня домой
Шрифт:
Фу ты, чёрт!
Егор приткнулся к обочине в тёмном переулке, потянул вверх ручной тормоз и выключил фары.
Надо немного посидеть и прийти в себя. Что это меня так вдруг растащило, интересно… Всё ж было замечательно. Ф-фу, блин с горохом, голова-то как кружится… Ничего, сейчас чуточку посидим, отдохнём и всё пройдёт. А потом потихоньку-потихоньку…
Проснулся Егор от холода. Он открыл глаза и увидел, во-первых, что уже утро, а во-вторых, что он сидит за рулём своей машины, которая, в свою очередь, мирно стоит перед воротами его дома с выключенным двигателем.
– Вот те на! – вслух сказал Егор и вылез наружу.
Утро только что родилось и было оно, как и любое другое утро на земле, прекрасным и удивительным.
Егору Хорунжему, однако, было не до красот. С одной стороны он всё ещё очень хотел спать, с другой сильно замёрз, а с третьей не мог понять каким образом он вместе с автомобилем оказался возле дома.
Я прекрасно помню, как остановился в переулке, соображал Егор, открывая ворота и загоняя машину внутрь, остановился отдохнуть, потому что внезапно опьянел и ехать в таком состоянии дальше не мог. Блин с горохом! Не мог же я, в самом деле, на полном автопилоте доехать до дома и вырубиться! Или мог? Вообще-то однажды, помнится, подобный случай был в моей биографии. Это когда мы сдали все три этажа в профилактории завода «Красный Аксай». Тогда я тоже не помнил, как доехал до дома. Но с другой стороны, тогда я вообще не помнил, что со мной происходило на протяжении часов, наверное, четырёх. Оно и понятно – организм был сильно подорван сумасшедшей работой на протяжении двух месяцев. Ведь не спали почти тогда и ели в основном колбасу, хлеб и портвейн «Молдавский», а тут… Я же всё помню! Ну, допустим, вырубился я в машине… То есть, получается, что я сначала вырубился, а уж потом, не приходя, так сказать в сознание, доехал до дома. Интересное кино.
Уже поднявшись на крыльцо, и открыв дверь, он обернулся и окинул сверкающий новенькой краской автомобиль подозрительным взором. «Жигулёнок», скромно потупив фары, стоял посреди двора с самым невинным видом. Егор тряхнул головой, прогоняя наваждение, и решительно открыл дверь. Спать. Сначала спать, а уж всё остальное – потом.
Согревшись под тёплым одеялом и проваливаясь в сладкий утренний сон, Егор услышал, как где-то коротко рассмеялась женщина и приятным голосом вразбивку сказала: «Е-гор».
Глюк, последним обрывком сознания сообразил он и потерял связь с реальностью.
Глава восьмая
Чёрный «мерседес» подрезал машину Егора Хорунжего в понедельник на улице Красных Зорь в двенадцать часов двадцать пять минут среди бела дня.
Место было крайне неудобное для манёвра.
То есть, место было такое, что никакой манёвр в сложившейся ситуации был вообще неосуществим.
«Мерседес» полностью перегородил проезжую часть. Оставалась возможность объехать его справа по тротуару, но для этого нужно было сдать назад, где вплотную к Егору уже встала красная «ауди».
И монтировка, блядь, в багажнике, только и успел подумать Егор, как из машин полезли молодые откормленные представители мужского пола рода человеческого с лицами отнюдь не отмеченными печатью интеллекта.
Одного Егор узнал сразу – тот самый, который гнался в пятницу за Зоей, а потом и за ними. Собственно, и чёрный «мерс» он тоже сразу узнал, но всё таки шевелилась мыслишка, что вдруг это не тот, и он ошибся… Напрасно шевелилась.
Теперь, видимо, по случаю жаркого майского дня несостоявшийся Зоин ухажёр обрядился в жёлтые пляжные шорты ниже колен и цветастую шёлковую рубаху с короткими рукавами. Узкие солнцезащитные очки и толстая золотая цепь на шее с массивным золотым же (дань старой традиции) крестом на шее вполне гармонично дополняли прикид.
Егор вздохнул и обречённо вылез из машины.
Шестеро неторопливо взяли его в полукруг.
– Ну что, козёл? – снимая очки, ласково спросил «цветастый». – Допрыгался?
У него оказались маленькие, глубоко посажёные глаза неопределённого цвета и почти без ресниц.
Прямо не человек, а карикатура какая-то, подумал Егор, причём карикатура плохая. Ему совершенно не к месту и не ко времени стало смешно и он не удержал улыбку.
– Глянь, он ещё и лыбится! – изумился один из дружков «цветастого». – Ну, падла…
– Не пыли, – остановил его «цветастый», – Я сам разберусь. Вот что, козлик, – обратился он к Егору. – Ты мне дорожку перешёл, а за это люди платят. Ты понял?
– Не понял, – честно признался Егор.
– Уж больно тачка у тебя клёвая, – нехорошо улыбаясь, объяснил «цветастый». – Надо же, от моего «мерса» на трассе ушла! Видать, большой специалист переделывал… Ну так вот. Я о тебе кое-какие справки навёл. Фраерок ты небогатый, и взять с тебя нечего. Кроме тачки. Ну и дома твоего, конечно. Развалюха твоя мне и на хер не нужна, а вот тачка… Тачка дело другое. Люблю я, понимаешь, хорошие тачки. Значит, будет так: ты нам свой супержигуль, а мы тебе – здоровье,
– Это в каком смысле?
– Это в таком смысле, что цел останешься, – осклабился «цветастый». – При руках, ногах и прочем.
– А если нет? – поинтересовался Егор.
– Ну, тогда тебе ни тачки не видать, ни здоровья, – погрустнел «цветастый» и неожиданно захохотал во всю пасть.
Из пасти густо несло пивом, луком и жвачкой «дирол без сахара».
Егор вытянул из нагрудного кармана сигарету, нарочито медленно закурил и врастяжку осведомился:
– Вообще-то, братва, хотелось бы узнать, с кем я имею дело? А то ведь как-то, согласитесь, неправильно получается: вы меня знаете, а я вас нет.
– Это легко, – согласилась противостоящая сторона. – Боря меня зовут. Боря Богатяновский. Спроси, если есть у кого.
– Да найдётся, – заставил себя непринуждённо усмехнуться Егор. Усмешка, правда, вышла несколько кривоватой, – о Боре Богатяновском он слышал, и слухи эти приятными было назвать никак нельзя.
– Вот и спроси. А потом подумай. Сроку тебе на думанье – два дня. А чтоб думалось лучше и быстрее… – Богатяновский неожиданно шагнул вперёд и с коротким замахом нанёс Егору удар снизу в солнечное сплетение.
После такого удара, если, разумеется, он проходит, человек сгибается пополам, падает и некоторое время думает, что вот прямо сейчас умрёт, потому что ему совершенно нечем дышать и очень-очень больно.
Это если удар проходит.
Этот удар не прошёл.
Егор совершенно автоматически сделал четверть шага назад (слава Богу, что стоял не вплотную к машине) и успел подставить локоть.