Отыграть назад

Корелиц Джин Ханфф

В этот момент к Малаге подошел третий мужчина, довольно тучный, и Грейс смутно угадала в нем отца одноклассницы Генри – он работал в банке «Морган Стэнли». Очень, очень богатый господин. Все трое разговаривали то с Малагой Альвес, то друг с другом поверх ее головы, а она только смотрела на них. Она не только просто молчала, но и всем своим видом даже не пыталась реагировать на их высказывания и соглашаться с услышанным. А эти трое суетились и кидали реплику за репликой, стоя рядом с ней гораздо ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. И пока Грейс и Сильвия наблюдали это действо, к группе подошел четвертый мужчина. Он сделал вид, что хочет поприветствовать одного из стоявших там, но почти сразу же переключил внимание на Малагу Альвес.

Что касается человеческих взаимоотношений, тут Грейс, конечно, не была новичком. Но сейчас она наблюдала проявление неконтролируемого притяжения между людьми. Малага Альвес обладала непримечательными чертами лица (к тому же она такая пухленькая! ее щеки были полноваты, так же, как и шея, и руки), но все это, вместе взятое, в целом представляло собой совсем иное создание. Наблюдая за мужчинами, Грейс была озадачена и немного расстроена. Их лицемерие вызывало у нее отвращение. Вполне очевидно, что у каждого из этих четверых были женщины среди обслуги, внешне напоминавшие Малагу Альвес, с такими же невыразительными лицами, гладкой кожей, оплывшей талией, полной грудью и бедрами под традиционно скромной форменной одеждой. Вполне вероятно, им приходилось общаться с женщинами, напоминавшими Малагу Альвес, по несколько раз в день во время работы или в собственных домах.

Женщины, похожие на Малагу Альвес, в этот самый момент могли ухаживать за их детьми или стирать им белье. Но вели ли себя эти мужчины с теми женщинами так же, как сейчас по отношению вот к этой незнакомке? Конечно, нет, если только хотели сохранить свой брак. Вот о чем рассуждала Грейс.

Великолепный зал был полон холеных женщин, всем известных и даже прославленных красавиц. Все они прошли всевозможный массаж и солярий, были подстрижены и причесаны, одеты в самые модные наряды. И все же вполне очевидный источник притяжения в этой толпе находился возле Малаги Альвес. Эта чистая и мощная сила могла свалить с ног любого титана, одновременно оставаясь незаметной для всех остальных сверкающих драгоценностями присутствующих дам. Грейс пришло в голову, а не напоминает ли все это песнь сирены. Она скользила взглядом от золотистых стен до сияющих окон, понимая, что такое притяжение смогла определить только лишь хромосома игрек.

Грейс передала свой бокал одному из официантов и отправилась помогать Салли. Та то ли сопровождала, то ли уводила всю толпу гостей из фойе в огромную гостиную, чтобы начать аукцион. Сильвия уже пребывала в компании со своим другом, когда-то отстающим по тригонометрии, а сейчас, судя по всему, возглавившим группу, представляющую американскую мебель в «Сотбис». Он был лысый и очень худой и предусмотрительно надел шелковый сине-зеленый галстук-бабочку (цвета Рирдена). Сильвия провела его за кафедру, установленную в углу зала.

– Всем привет! – пронзительным голосом произнесла Салли в микрофон и принялась стучать по нему длинным ногтем, пока все присутствующие не прекратили разговоры и не начали закрывать уши ладонями. – Все хорошо? – спросила она.

Толпа одобрительно загудела, давая ей понять, что у них все просто отлично.

– Привет! – повторила Салли. – Прежде чем начать, я хотела бы попросить вас поаплодировать нашим хозяевам, Джонасу и Цуки Спенсер. За их благородное и чудесное предложение, – совершенно неискренне добавила она. – Мы все так благодарны им!

Родители школьников зааплодировали, и Грейс присоединилась к ним.

– Я также хочу поблагодарить наш комитет, усердно работавший все это время, – продолжила Салли. – Они убедили вас прийти сюда, позаботились о достойном угощении, а также подготовили много такого, на что вы смогли бы потратить свои деньги. Аманда Эмери, где ты? Аманда?

– Привет! – проворковала Аманда где-то среди толпы и помахала сверкающей манжетой над белокурой головой.

– Сильвия Стайнмец? Грейс Сакс?

Грейс подняла руку, подавляя невольное раздражение.

Никогда она не была «Грейс Сакс». Не то чтобы ей не нравилась эта фамилия или мнимые ассоциации с «Нашей толпой» (линия Джонатана, между прочим, не имела ничего общего с Уорбургами, Лоэбами и Шиффами. Его предки были родом из штетла – еврейского местечка в Восточной Польше, – а потом очутились в Бостоне). И все же это была не ее фамилия. Она всегда была Райнхарт. Райнхарт на работе. Райнхарт на обложке книги, которая вот-вот увидит свет. И Райнхарт во всех документах, относящихся к Рирдену, в том числе и аукционных. Как ни странно, единственным человеком, называвшим ее Грейс Сакс, был ее родной отец.

– А я Салли Моррисон-Голден, – заявила Салли и выдержала паузу, чтобы ее смогли оценить по достоинству. – Я так счастлива, что мы сегодня здесь все вместе. Мы прославим нашу замечательную школу и сделаем все возможное, чтобы школьные годы наших детей стали самыми лучшими их днями, насколько только это возможно. Я знаю, – весело усмехнулась она, – что некоторые из вас сейчас подумают: «Неужели я и без этого недостаточно много плачу за обучение?»

Ожидаемый нервный смешок пробежал где-то в глубине толпы.

– Конечно, так оно и есть. Но наша обязанность сделать так, чтобы в Рирдене могли учиться дети, которых мы хотим там видеть, чтобы они могли посещать занятия, несмотря на сложные финансовые обстоятельства.

«Неужели? – подумала Грейс. – С каких это пор?»

Толпа похлопала без особого энтузиазма.

– И конечно же, – добавила Салли, – мы должны быть уверены в том, что наши замечательные преподаватели получают достойную зарплату и мы не потеряем их, как это происходит в других школах. Мы любим наших учителей!

– Эва как! – выкрикнул кто-то из стоявших у картины Джексона Поллока, вызвав взрыв смеха, если не своим просторечием, то столь неожиданным выражением чувств.

Разумеется, в Рирдене действительно ценили преподавателей, отметила про себя Грейс. Правда, недостаточно для того, чтобы пригласить их на сегодняшнее мероприятие. Но ведь лишь очень немногие из них могли позволить себе купить билет за триста долларов.

– Так что надеюсь, вы все захватили с собой чековые книжки, друзья мои, поскольку хотя мы и собрались здесь для того, чтобы выпить чудесного вина, попробовать изумительные закуски, все же чистая прибыль – это чистая прибыль, и итоги никто не отменял! – Салли широко улыбнулась толпе, радуясь собственной речи и остроумию. – Мы принимаем карты «Виза». «Мастеркард», «Американ экспресс блэк кард». А еще акции и облигации!