Овцы смотрят вверх
Шрифт:
Пег хотела сказать, что в этом нет никакого смысла, но в этот момент мир вокруг нее накренился, и она соскользнула на пол. Самым дальним отсеком своего сознания она была уверена – это не оттого, что она приняла наркотик. Чистый, беспримесный страх – вот в чем причина!
В ушах ее шумело, но глаза были открыты, хотя все и виделось в несколько искаженной перспективе, словно на глаза ее были надеты широкоугольные линзы с утолщением по краям. Она увидела, как дверь резко открылась и кто-то, скорее всего мужчина, вошел в номер. Его облик был пугающе непропорционален: на ногах-спичках громоздилось гротескно могучее тело, увенчанное головой, похожей на тыкву. Пег никогда
Это нечто, лежащее на ней, было мокрым.
Она заставила свои глаза открыться, и на этот раз увидела комнату как бы через дымчатый покров. Увидела ярко-красное пятно, окруженное бледно-золотым. Все понятно. Это голова. Голова Люси Рэмидж. Ее затылок. С дыркой как раз посередине. Отличный выстрел. Люси лежала, придавив бедра Пег. А чуть дальше лежал Арригас, согнувшийся пополам и выплевывающий розовую пену и красные струйки. Красное начинало покрывать ее одежду, ее всю. С каждым мгновением красного становилось больше, золотого – меньше. Красное поднималось вверх, пока полностью не закрыло обзор. После чего наступила темнота.
Сигнал «вперед!»
– Ну, милый, как тебе наше новое гнездышко? – с гордостью в голосе спросила Джинни, помогая Питу дойти до гостиной.
Он пока передвигался не слишком уверенно, а потому Джинни приходилось увозить его на работу и привозить домой. Но с костылями Пит научился обходиться очень ловко, а их новая квартира располагалась на первом этаже, так что ступенек, с которыми он справлялся пока плоховато, было совсем немного.
Квартира, конечно, запущена, поскольку несколько месяцев стояла свободной – не каждому понравится жить на первом этаже. Кроме того, такие квартиры в отсутствие жильцов чаще всего навещают грабители и мародеры. И еще их предупредили, что тут было много блох. Но борец с насекомыми сказал, что блохи сейчас у всех, даже у богачей, хе-хе, но он с ними разберется… Кроме этого, все в квартире было заново покрашено, а сегодня Джинни летала по дому, как фурия, потому что запланировала повесить новые занавески и постелить на старую мебель новые покрывала.
– Выглядит отлично! – сказал Пит и поцеловал жену. – Просто отлично!
– Хочешь пива?
– Выпил бы баночку.
– Сиди. Я принесу.
И вышла на кухню.
Кухню оборудовали старой мебелью, что стояла у них в Тауэрхилле – за исключением холодильника. Тот сломался, а единственная фирма в Денвере, которая могла взяться за починку, готова была вернуть холодильник в строй лишь через два месяца.
Через кухонную дверь Джинни крикнула:
– Как твой первый день на новой работе?
– Неплохо. Я даже особо не устал.
– А чем занимается диспетчер?
– Отмечаю все, что мы отправляем на установку. Проверяю, что идет в дело и что возвращается. Легкий хлеб.
Вернувшись в гостиную, Джинни обнаружила, что Пит не сидит в кресле, а направляется к выходу.
– Ты куда?
– В туалет. Сейчас вернусь.
Возвратившись в гостиную, Пит стал пить пиво. Из стакана. Ну что ж, мы поднимаемся!
– А у меня хорошие новости, – сказала Джинни. – Ты слышал, что они опять собираются открывать ферму? Закончили переоборудование и, как только…
– Но, детка! Тебе не стоит возвращаться на ферму.
– Конечно, не сразу, милый. Я имею в виду, ты ведь еще не вполне освоился с машиной. Но потом…
Она сделала неопределенный жест рукой и продолжила:
– Здесь же, в Денвере, очень дорого платить за аренду и все такое…
– Нет, – сказал Пит и вытащил из нагрудного кармана рубашки блистер с таблетками от беременности.
Новыми. Нетронутыми. Месячный цикл начинался как раз сегодня.
– А об этих можешь забыть, – сказал он, показывая блистер жене.
– Но, Пит!
– Успокойся! Знаешь, сколько они собираются мне платить?
Она кивнула, но не очень уверенно.
– Добавь туда то, что я получаю за рекламные ролики.
Еще один кивок.
– Разве этого недостаточно, чтобы поднять ребенка?
Джинни молчала.
– Послушай, детка! – воскликнул Пит. – Сейчас самое время, поскольку подвернулся такой шанс! Ты знаешь, что они собираются показать в следующем ролике? Я буду сидеть, как Санта-Клаус, среди детей, и говорить мамам во всем штате, что я, герой, спасший тех двоих деток, хочу, чтобы они купили наши фильтры и спасли уже своих деток от боли в животиках.
Он говорил резко, с горечью в голосе, но так же быстро вернулся к нормальному тону.
– Вообще, это здорово – продавать что-то, что помогает жизни, – продолжил он. – Я поговорил с доктором Макнейлом, и он того же мнения. Сказал, что наши фильтры могли помочь многим грудничкам, что умерли от энтерита.
– Согласна, милый, – произнесла Джинни. – Но вдруг наш…
– Ребенок? Я сказал тебе, что говорил с доктором. В том числе и о ребенке. И он говорит – стреляй! Говорит…
– Что?
– Он сказал, что это, может быть, единственный шанс. Вдруг я упаду с лестницы? Вдруг случится еще что-нибудь?
Наступила долгая тишина. Наконец Джинни отставила свой стакан.
– Я поняла, милый! – прошептала она. – Прости, я об этом не думала. Как насчет того, чтобы сделать это прямо сейчас?
– Конечно! И прямо здесь. Только доктор говорит, мне лучше лечь на спину на твердый пол.
Прямо сейчас
Самолет DC-10, заходивший на посадку в аэропорту Тегусигальпа, был сбит трассирующим снарядом, выпущенным «Тупамарос», и врезался в диспетчерскую вышку после того, как та одобрила решение пилота уйти на второй круг. Предыдущий рекорд продолжительности отказа от питьевой воды из городской системы был побит в Новом Орлеане (через город протекает река, и множество людей пользуется ею). Врач семейства Бамберли был вызван для снятия очередного приступа у Корнелия, который по выздоровлении будет подвергнут старой доброй порке за сознательное нарушение запрета на поедание конфет. В четвертый раз было официально объявлено об эпидемии энтерита. В морге, где и работал умерший, было проведено вскрытие доктора Стэнвея; диагноз – весьма распространенный случай дегенеративного нефрита. Ему был всего тридцать один год, но всю свою жизнь он провел в Лос-Анджелесе.
Так что – ничего удивительного!
Товарищи по несчастью
– Рад встретиться с вами, мистер Торн! – сказал профессор Кворри. Одежда висела на нем, словно за последние несколько недель он потерял фунтов десять веса. – Присаживайтесь! Немного шерри?
Ученые пьют шерри, бизнесмены – виски. Торн улыбнулся и занял кресло поближе к жене профессора, которая выглядела еще более изможденной, чем ее муж – черные круги под глазами, на затылке пластырь, под которым угадывался нарыв. Миссис Кворри наполнила стаканы и поставила перед гостем тарелку с орешками.