Овцы смотрят вверх
Шрифт:
– Карл сказал, вы встретились в общине в Денвере, – сказал коренастый.
– Да, так и было…
– И что ты о них думаешь?
– Только и знают, что болтать, – вторгся в разговор Карл. – Верно, Хью, детка?
Не хотелось плохо говорить о трейнитах самому Трейну, но, поколебавшись мгновение, Хью кивнул. Что толку притворяться?
– Вы правы, – согласился Трейн. – Только болтовня и раздумья. И никаких действий. Здесь, в Калифорнии, то же самое. Вы остановились в Беркли, так? Видели Телеграф-авеню?
Хью вновь кивнул. Вся авеню от начала до конца, а также на перекрестках с другими улицами, была испещрена трейнитскими символами – черепом и костями.
Этот символ был и на груди этого парня. Не татуировка, а наклейка, которая обнажалась, когда он залезал себе под рубашку и чесал поросшую волосами кожу.
– Карл говорит, что ты ушел из коммуны, потому что хотел действовать, так? – спросил Трейн, усевшись на стенку рядом с Хью. В небе гудел самолет, но когда они подняли глаза, не увидели за дымкой ничего.
– Конечно, нужно что-то делать, – проговорил Хью. – Демонстрации – это ерунда. Мы с каждым днем все глубже погружаемся в дерьмо, и тут нужны не демонстрации.
– Сказано чертовски верно, – кивнул коренастый. Хью заметил, что под рукавом его рубашки видна припухлость, но – не мышца. Не задумываясь, он тронул ее. Трейн, скривившись, отдернул руку.
– Осторожно! Все еще болит.
– Что случилось?
Хью понял – это повязка, а под повязкой – абсорбирующие ватные подушечки.
– Ожог, – ответил коренастый и передернул плечами. – Делал напалм на основе вазелина. Думал, сделаем кое-что в стиле «Тупамарос». Ты слышал, что поймали мексиканца, который залил напалмом Сан-Диего?
Хью почувствовал, как его охватывает возбуждение. Именно таких разговоров он и хотел – практических, с четко обозначенной целью. Он сказал:
– Слышал. Его задержал какой-то вонючий рыбачий патруль?
– Ну да! Заявили, что он ловит рыбу не там, где надо, а потому на палубе нашли готовые баллоны.
– Но я только что говорил Остину, – вмешался Карл, – что мы с этими кретинами живем бок о бок. Мы можем четко выбирать конкретные цели, конкретных людей, а не пулять в белый свет, как в копеечку.
– Точно! – сказал Трейн. – Таких, как этот Бамберли.
– Но он, – отозвался Хью, пожимая плечами, – и так много потерял. Они закрыли его гидропонную ферму.
– Я имею в виду не Джейкоба, а Роланда, – сказал Трейн, ткнув ногой в газету, которую Хью так и не поднял. – Хочет сделать себе еще одно долбаное состояние на продаже фильтров от «Митсуямы». Хотя раньше, до того как эти уроды взялись за наш мир, можно было просто пойти к любому ручью и напиться чистой воды.
– Это точно! – согласился Хью. – Они превратили ручьи в сточные канавы, и что с ними стало? Миллионы страдают поносом.
– Именно! – кивнул головой Трейн. – И мы должны их остановить. А такую новость слышал? Кто-то в Айдахо запустил к посевам каких-то жутких червей, и теперь они требуют отмены запрета на ДДТ.
– Только не это! – сказал, побледнев, Хью. – Разве нет других способов решить эту проблему? Есть наверняка. Допустим, в Китае больше нет мух. Как это у них получилось? Как китаец увидит муху, сразу ее бьет. Китайцев много – все мухи скоро кончились.
– Нет, мне больше нравятся кубинские фокусы, – сказал Карл. – Чтобы отвадить вредителей от сахарного тростника, они сажают между рядами растения, которые тем больше по вкусу, а потом срезают – и в компост!
– Все это так! – кивнул головой Трейн. – Только здесь мы имеем дело с другим. Богачи гадят в воду, делая ее непригодной для питья, а потом продают нам фильтры, становясь еще богаче. Почему бы нам не искупать этих ублюдков в их собственном дерьме?
– Да! – воскликнул Карл. – Пока не станут коричневыми, точь-в-точь как дерьмо.
– Дело не в цвете, – мрачно сказал Трейн. – Мы сейчас все в одной лодке – белые, черные, желтые, красные. И нам нужно объединиться, если мы не хотим отдать концы поодиночке.
– Согласен, – сказал Карл. – Но вы ведь знаете этих ублюдков! Чем темнее у тебя кожа, тем крепче тебя дерут. Это как с атомной бомбой. Почему они не бросили ее на немцев? Потому что немцы – такие же белые. Тогда они швырнули ее на маленьких желтых человечков. А потом, когда темнокожие встали на задние лапки и начали выступать, белые объединились против них уже с желтыми – они ведь тоном посветлее! Так или не так?
– Хочешь, чтобы мне стало стыдно за то, что я белый? – спросил с усмешкой Хью.
– Конечно, нет!
Карл обнял Хью за талию и продолжил:
– Но скажи, детка, почему они не послали эту свою отраву в страну, где живут белые? Нет, они отправили ее в Африку, а потом, когда поняли, что яд работает, начали травить индейцев в Гондурасе, чтобы получить повод вторгнуться туда со своими пушками и напалмом.
Наступила пауза, во время которой все трое согласно кивали головами.
Через несколько мгновений Трейн полез в карман за ручкой.
– Сейчас мне пора сваливать, – сказал он. – Крошка, у которой я зависаю, ждет меня на ужин. Сдается мне, что мы говорим на одном языке, и я как раз разрабатываю план, который вам может понравиться. Я оставлю номер, где вы сможете меня найти.
Хью поднял газету и, оторвав от нее полоску, протянул Трейну.
Июнь
Мнение, которого все еще придерживаются