Овцы смотрят вверх
Шрифт:
Неожиданно из-за его спины раздался крик босса – начальника над мусорщиками:
– Смит! Что это за игры? Куда это ты намылился?
Остин помахал под носом босса полоской для мух.
– Там, наверху, больная женщина. Приняла барбитураты и спит с закрытыми окнами. А в квартире повсюду эти полоски висят! Знаешь, чем они их мажут? Дихлофосом! А он – антагонист холинэстеразы. Смешай его с барбитуратами – и…
– Что это за тарабарщина? – не понял босс.
– Именно это и убило собаку! Идем скорее!
Остин спас женщину. Но, что естественно, репортерам захотелось узнать, откуда у них в городе такие
А не создать ли нам карту планеты?
Пока они решили ограничиться временным ремонтом фасада здания «Треста Бамберли». Разбитые окна застеклили – нельзя же позволить, чтобы воздух с улицы попадал в помещение, – но магазин на первом этаже пришлось заблокировать щитами. Рабочих не хватает, сделал вывод Том Грей.
– Похоже на землетрясение! – весело сказал водитель такси.
– Ничего похожего! – возразил Грей. – Землетрясение вызывает совершенно особого рода разрушения, которые нельзя спутать с результатом воздействия разорвавшейся бомбы.
Но Грей и так опаздывал на встречу с Мозесом Гринбрайером, а потому не стал распространяться.
К тому же оставаться на улице долго было невыносимо. Горы мусора высились на тротуаре и у стен домов, а воздух был невероятно влажным и каким-то липким – наверное, от работающих повсюду кондиционеров. Люди на автобусных остановках кашляли и поминутно утирали глаза, слезящиеся от миазмов, исходящих от мусора. По пути из аэропорта Грей стал свидетелем драки между двумя мужчинами в рабочей одежде. Самое забавное было в том, что они дубасили друг друга зонтиками.
Таксист сообщил (хотя его об этом не спрашивали), что этот автобусный маршрут особенно пострадал из-за эпидемии, что эти двое с зонтиками, вероятно, ждали уже больше часа и не выдержали, сорвались. Но почему они все-таки с зонтиками? Таксист усмехнулся и сказал не без гордости (нездоровой):
– Такие уж у нас тут в Нью-Йорке дожди. Я и сам без зонтика никуда.
И он показал на полочку под приборной доской.
– Вообще-то, я с этой работой в следующем месяце завязываю. Трейниты до смерти надоели. Видели череп и кости на дверце?
Грей не видел; вероятно, знак был с противоположной стороны машины.
– С меня довольно! – продолжал таксист. – Все, что накопил, вложу в химчистку. А что, вещь прибыльная. Скажем, пять минут побыл под дождем, и неважно, есть у тебя зонтик, нет у тебя зонтика – пожалуйте в чистку. Или покупайте новый костюм.
Почти все фонари на улице были разбиты и пока не восстановлены. За дорожным движением следили национальные гвардейцы в масках и шлемах, но вооруженные лишь пистолетами. Из новостей было известно: мэр оставил всех полицейских, которые могли нести службу, для выполнения более важной работы – например, для борьбы с ночной преступностью.
В аэропорту были развешаны постеры от службы здравоохранения штата, которые просили пассажиров, прибывающих из других городов и стран, не пить неочищенную воду и покупать профилактические желудочные таблетки только от известных и проверенных производителей.
– Никогда у меня не было столько пьяных пассажиров, – ухмылялся таксист. – Похоже, запрет на простую воду они воспринимают как прямой приказ пить крепкие напитки.
– Я не пью, – почему-то сказал Том Грей.
Он немного нервничал. Грей чувствовал: работа над глобальным симулятором, которому он придавал такое значение, была под угрозой. «Город Ангела», где он практически бесплатно арендовал компьютерные мощности, вынужден был по выходным и в вечерние часы сдавать их внешним пользователям – компания сильно просела после лавины в Тауэрхилле; а тут еще и новая напасть: в начале эпидемии энтерита они убедили множество молодых родителей оформить страхование жизни на своих младенцев, а теперь вот ведь как все обернулось – малолетки начали умирать, и у «Города Ангела» скопилось уже до десяти тысяч заявок на выплаты страховых сумм. Поэтому Грей срочно нуждался в другом спонсоре.
Оценив крупнейшие корпорации, он пришел к выводу, что «Трест Бамберли» соответствует всем необходимым требованиям. Он располагал солидными капиталами, свободными компьютерными мощностями (трест был фирмой преимущественно инвестиционной, а потому использовал компьютеры только для нужд анализа рынка), и ему срочно было нужно нечто, что восстановит утраченный им имидж. Расследование катастрофы в Ношри, которое проводила ООН, не смогло установить, как опасный яд попал в «нутрипон», но у Бамберли не было и четких доказательств своей невиновности, в силу чего публика по-прежнему подозревала его в отравлении несчастных африканцев.
Грей отправил Бамберли детальный проспект своего проекта с приложениями, где описывал некоторые возможности применения уже законченной программы. Он был достаточно убедителен, и теперь его пригласили в Нью-Йорк, чтобы обсудить этот проспект.
И уже через пять минут после того, как Грей вошел в офис Гринбрайера, он понял (если использовать метафору, максимально соответствующую характеру территории, на которой правил Бамберли), что он вышел на нефтяной пласт.
Конечно, когда в Нью-Йорке царит такой хаос, понимающие люди высоко оценивают открывающиеся возможности.
Сожги свои мосты, пока ты их не пересек
Председатель:
– Леди и джентльмены! Примите мои извинения за постоянный перенос этого заседания, но беда в том, что судьба никак не могла синхронизировать наши недомогания. Прошу занести в протокол: я – Эдвард Пенуоррен, специальный представитель Президента. Я полагаю, все вы знаете мистера Бамберли, и я обращаю ваше особое внимание на присутствие среди нас капитана Адвоусона… простите – майора Адвоусона, члена группы наблюдателей ООН, которая побывала в Ношри. Поздравляю вас с очередным воинским званием, майор! Слушаю вас, сенатор!
Сенатор Хоуэлл (от штата Колорадо, республиканец):
– Прошу занести в протокол: я возражаю против присутствия здесь этого иностранца. Я неоднократно повторял как публично, так и в личных разговорах, что это дело – исключительно внутреннего порядка, а потому ООН не имеет никакого права…
Адвоусон:
– Сенатор! Весь последний месяц я безуспешно пытался свалить из вашей страны. Она жутко смердит, в буквальном смысле этого слова! За всю мою жизнь меня никогда так не тошнило, так не мучали больное горло и диарея. И еще никогда меня не пытались взорвать!