Овцы смотрят вверх
Шрифт:
– Я думаю, вы это знаете, – проговорил Прентисс. – В этом и есть польза данного опыта, хотя он может показаться неприятным в самый момент осуществления. Вы теперь признаете многие вещи, которые раньше пытались от себя скрыть.
– Вы правы.
Пег посмотрела в окно.
Дождь превратился в настоящий ливень, и оконные панели помутнели от грязных потоков воды.
– Вы правы, – повторила она. – Как меня достал этот вонючий мир! Эта грязная вода, эта земля, набитая отработанными химикатами, этот воздух, пропитанный дымом. И ни единого человека, ни единого друга, которому я могла бы довериться, который смог бы научить, как мне остаться живой.
Вот все и вышло наружу. И все, что Пег сказала,
И он сказал:
– Но у вас был друг, которому вы доверяли. Вы все время повторяли его имя. Думаю, вы знаете, о ком я говорю.
Вздрогнув, Пег воскликнула:
– О, это Децимус Джонс?
Он, казалось, незримо присутствовал здесь, но только в сером пространстве иной жизни.
– Да.
– Но он умер!
– Даже если это и так, разве у него нет друзей? И разве его друзья не являются и вашими друзьями тоже?
Пег осторожно кивнула. Теперь, когда она пришла в свое обычное состояние, к ней вернулась и ее обычная осмотрительность. В мягком тоне доктора было нечто настораживающее – слишком уж он старательно имитировал равнодушие, словно намеренно вел ее к чему-то.
– Вы много о них говорили, – продолжал тем временем Прентисс. – Сложилось впечатление, что вы очень к ним привязаны. Говорили о Джонсе, да, но также о его жене, сестре, приемных детях. А еще о многих из тех, кто знал его и знает вас. Вы даже упомянули Остина Трейна.
Вот оно! Пег внутренне собралась и произнесла самым спокойным тоном:
– Неужели? Странно! Я была с ним знакома, но поверхностно и много лет назад. А еще я часто сталкивалась с людьми, которые прикрывались его именем. Забавно, правда? Как будто его имя – некий защитный талисман. Какая-то дикая магия!
Когда Пег вернулась в свою палату, из соседней с кабинетом доктора Прентисса комнаты вышел хмурый человек, который просидел там все время разговора доктора с пациенткой.
– Вы все испортили! – сказал он.
– Ничего подобного! – возразил Прентисс. – Я сделал все точно так, как вы просили. Если вы не поняли, что ее воспоминания об Остине Трейне могли относиться к любому самозванцу, «одолжившему» его имя, то это – ваши проблемы. А не мои. И кстати, почему вы так стараетесь его найти?
И агент взорвался:
– А почему, как вы думаете, эта чертова страна разваливается на куски? А потому, что эти вонючие саботажники и террористы совершают свои преступления именем Остина Трейна. И если мы не найдем его и не пригвоздим публично к позорному столбу, доказав всем, что он – дурак и предатель, то в любой момент он сможет выйти из тени и возглавить армию числом в миллионы и миллионы!
Август
Похвальное слово гарпунной пушке
На своем газоне и трава зеленее
…охарактеризована как «катастрофическая» ведущими авиакомпаниями, бюро путешествий и туроператорами. Загрузка отелей упала в среднем на сорок процентов, а в отдельных случаях – и на все шестьдесят. Комментируя доклад перед отлетом в Диснейленд, где он собирается произнести программную речь по поводу совершенствования системы образования, Президент заявил: «Не нужно ездить за рубеж, чтобы понять, что жизнь в нашей стране устроена лучше, чем где бы то ни было». Предупреждение о том, что преднамеренная задержка с реализацией пищевых продуктов и искусственное создание дефицита производителями и дистрибьютерами будет расцениваться как нарушение федерального законодательства, было опубликовано сегодня Управлением сельского хозяйства после того, как в течение нескольких дней демонстрации против резкого роста цен прокатились по крупнейшим городам Штатов. Угон грузовиков с продовольствием…
Водораздел
Телефон на столе Филипа Мейсона зазвонил, наверное, десятый раз за последний час. Он схватил трубку и раздраженно произнес:
– Да?
– Это кто же таким тоном говорит с собственной женой? – спросила на том конце провода Денис.
– О! – Филип откинулся на спинку кресла и провел ладонью по лицу. – Прости, ради бога!
– Что-то случилось?
– Вроде того. Сегодня я получил с десяток звонков, люди вызывают мастера по обслуживанию – фильтры забиваются.
Филип постарался, чтобы голос его звучал не слишком мрачно.
– Обычные проблемы на начальном этапе, как я думаю, но, похоже, нам придется подождать с установкой новых фильтров и разобраться с наличным персоналом – кого, куда и когда направить. Ты хочешь, чтобы я что-то сделал? Что нужно?
– Энджи Макнейл звонила. Они с Дугом сегодня на обед не придут.
– О господи! Очередная задержка! Что на этот раз?
Денис колебалась. Немного помолчав, она сказала голосом, в котором сквозило напряжение:
– У него так много экстренных вызовов, что он боится, к полуночи ему просто не освободиться. Столько болезней, и все одновременно, как с цепи сорвались. Главное – бруцеллез. Но есть вызовы на инфекционный гепатит, корь, краснуху, скарлатину и, как подозревает Дуг, тиф.
– Тиф?
Филип едва не выронил трубку.
– Именно! – мрачно заметила Денис. – Он говорит… точнее, Энджи говорит, что это оттого, что люди поехали в отпуск не на море, а к нам, в горы. А тут и без того с водой и санитарией кошмарный кошмар.