Ой, мамочки!
Шрифт:
– Ириша, что случилось? – Алексей вел машину по темным улицам и пытался понять, что происходит с его женой. Ведь, когда он уезжал всего неделю назад, она была спокойна, а сейчас глаза на мокром месте.
– Леш, а если я и правда неправа, что решила рожать через операцию? Может быть твоя мама знает, как лучше?
– Ирка, моя мама всегда знает лучше всех и все на свете. Но, это совершенно не значит, что ее надо слушать. Тебе врач, что сказал? Рожать надо так, потому, что это безопасно для тебя и для детей.
– Так.
– Вот и давай слушать врача, а не мою маму, хорошо?
Галина Михайловна не появлялась в квартире сына до самых родов. Алексей категорически запретил ей любое общение с Ириной. Мальчишки появились на свет в срок и врач, принимающая роды у Иры, расхваливала ее и детей на все лады.
– Ирочка, ты молодец! Доносила, справилась! И мальчишки отличные получились! Показатели хорошие. Отдыхай девочка! Скоро тебе будет не до этого.
На выписку обе бабушки явились вовремя. Мать Ирины, Ольга, плакала, держа на руках внука, а Галина Михайловна придирчиво разглядывала малышей.
– Головы на месте и их по одной на брата. – Алексей забрал у матери сверток с сыном и пошел к машине.
– Лешенька, что ты такое говоришь?! – возмущенно запричитала Галина Михайловна, торопясь вслед за единственным сыном.
Первая неделя слилась для Ирины в один сплошной длинный день. Она не могла потом никак вспомнить, а спала ли хоть раз за все это время дольше десяти минут. Малыши никак не хотели устанавливать график. Засыпали и просыпались тогда, когда им нравилось и Ирине стало казаться, что она такая молочная ферма на ножках с волшебной кнопкой, которая должна все время быть включена.
Ольга приезжала к дочери по утрам, наводила порядок, готовила есть и после обеда ее сменяла Галина Михайловна.
– Возраст уже не тот, чтобы мне с тряпкой по углам лазить. Пусть Ирина этим занимается. А я детей нянчить буду.
– Мама, Ира после операции, ей даже с кровати вставать пока тяжело.
– Так пусть не ложится! – смеялась Галина Михайловна, тетешкая внука. – Нет, все-таки дети, рожденные естественным путем гораздо крепче. А эти все время плачут или спят.
– Еще раз такое услышу, больше ты сюда не придешь! – Алексей нахмурился, и Галина Михайловна предпочла прикусить язык. Ссора с сыном в ее планы не входила.
Прошло три месяца, и Алексей вернулся к прежнему графику работы, в котором командировки сменяли одна другую.
– Потерпи немножко, Иришка. Вот Геннадьича проводят на пенсию и я займу его место. Буду большой начальник и ездить куда-то мне больше не придется.
– Леш, да я все понимаю. Все в порядке. Я, конечно, была бы очень рада, если бы ты был все время рядом, но понимаю, что так нельзя. По крайней мере пока. Мы справимся.
Звучало это более бодро, чем было на самом деле.
К трем месяцам у Ирины начались проблемы с кормлением.
– Не смей бросать кормление! Материнское молоко – это здоровье для детей! Это их иммунитет! А если молока мало, значит ты все делаешь неправильно! – Галина Михайловна бушевала, а у Ирины не было сил поставить ее на место.
– Она привезла мне консультанта по грудному вскармливанию. – Ира сделала глоток кофе и довольно зажмурилась. – Боже, какое счастье! Я так мечтала об этом!
– О консультанте? – Вера удивленно подняла брови.
– О кофе! – Ирина рассмеялась, но тут же нахмурилась. – Консультант меня тогда и добил.
– Как это?
– Понимаешь, Вер, я даже в школе стеснялась переодеваться на физкультуру. А тут какая-то чужая тетка мнет мне грудь, рассказывая моей свекрови, как я неправильно прикладываю детей и прочее.
– А ты неправильно прикладывала?
– Да кто его знает? Вроде правильно. Так как в роддоме показывали. Там замечательные были неонатологи. Следили за нами, и все рассказывали. И дети не жаловались поначалу. Это потом уже начали капризничать.
– А тебе в голову не приходило, что дело вовсе не прикладывании? Может быть тебе надо было просто больше есть, пить и спать?
– Приходило, но мои выводы никому не были интересны. Даже моя мама сказала, что я не права. Мне хотят помочь, а я упрямлюсь.
– А ты упрямилась?
– Нет. Мне было уже все равно. Вера, я так устала, что сил никаких нет. Мне во сне снится, что я спать хочу, понимаешь?
– Не понимаю. Точнее, нет, понимаю, что ты устала, но другое понять не могу. Почему, при наличии двух бабушек ты не можешь просто лечь и выспаться? Сцедила молоко и спи хоть всю ночь.
– Ха! Это ты моим родительницам скажи. Нельзя давать соску ребенку, понимаешь? Это вредно. Грудь потом не возьмет.
Вера застонала.
– Какой-то паноптикум, ей-богу! Ира, ты понимаешь, что ты себя загонишь так окончательно? Доведешь себя до того, что и дети тебе будут не в радость?
– Понимаю… Уже… – Ира опустила голову и расплакалась.
– А вот это уже лишнее, хотя иногда и помогает. – Вера достала из сумки пачку бумажных платков и протянула Ирине. – Ирочка, я тебе сейчас скажу кое-что, а ты не обижайся, хорошо? Просто выслушай и подумай. Я уже говорила, что была на твоем месте. Поэтому знаю, что именно ты сейчас чувствуешь. Так вот… Мы сами это с собой делаем.
– Что?
– Позволяем портить себе жизнь. Позволяем уничтожать нас и наших детей.
– Как это? – Ирина выпрямилась и смахнула оставшиеся слезы.