Ой-ой-ой, домовой!
Шрифт:
– Работа такая. У нас с лэрром был договор, по которому я ему нашла убийцу. Он ее забрал с собой, а меня вернуло обратно. Я бы прогулялась к Хурту, но с лэрром Эрардом не поспоришь, – призналась я, кокетливо хлопая ресницами.
– Но тело…
– Я его не выбирала, – вздохнула я. – А окажись лэрр Ильдар главным виновником, пришлось бы в него вселяться. А не хотелось…
Лэрра передернуло так, что веревки заскрипели.
– Вот и мне неприятно, – посочувствовала я. – Далини сама призналась.
Лэрр Ильдар, лишившийся последних иллюзий, застонал. Да уж. Грустно быть осликом на веревочке, неуютно как-то.
А не зарься на чужие морковки!
– Думаю, нам надо сделать небольшой перерыв, – предложил Керт. – Давайте передохнем немного, а вечером, за ужином, поговорим?
Согласие было получено единогласно.
Глава 13
Керт галантно предложил мне руку, и отказываться я не стала. Мышцы болели, тело еще плоховато слушалось, да и моторика другая, и вообще – непривычно.
Меня честь честью проводили в комнату хуртара и усадили в уютное кресло.
– Не вертись.
Чем Керт промывал рану, я так и не знаю. Но щипало жутко. Оставалось только цепляться за подлокотники и шипеть тремя гадюками.
– Больно.
– Сама виновата. Надо было другое место царапать.
– Попу, ага…
– Шрам останется.
– Большой?
– Нет, не очень. Но видно будет.
Я махнула рукой. Подумаешь, шрам! Не знаете вы моей безграничной фантазии! Я, может, на его месте татуировку сделаю!
Кстати!
А кинжал где?
Фамильный, лэрровский?
Керт успокаивающе улыбнулся.
– У меня он. Успел подобрать.
– И что ты с ним сделаешь?
– Оставлю себе. Память все-таки…
– И кровь у вас с лэрром общая.
Хуртар кивнул.
– Я рад, что с тобой так получилось. Очень рад.
Меня данный вариант тоже устраивал, что я и сказала Керту. Было б тело, дальше разберемся. А это – выше всяких похвал. Молодое, двадцати лет нет, здоровое, а что пара любовников была… да и черт с ними! Болячек нет, остальное неважно!
Керт с этим полностью согласился. И заговорил про оставшихся злодеев.
– Если бы не ты, они бы удрали.
– Да уж. Осталось решать, что рассказать.
Керт тяжко вздохнул.
– Учитывая, как все было драматично обставлено – рассказываем все.
– Вообще все?
– Я расскажу сам. А ты кивай и поддакивай. И в храм я тебя заберу с собой, не возражаешь?
– Опа! А что мне делать в Храме? Не хочу на опыты!
– На какие опыты? – возмутился Керт.
– А зачем я там нужна?
– Амура, а где ты вообще нужна?
– Разберусь, – махнула я рукой. – Справлюсь. Домик пока есть,
– Амура, ты издеваешься?
Я похлопала глазками на Керта.
– Ты о чем?
– Поехали со мной? Пожалуйста…
– Зачем?
Керт покраснел.
Вздохнул.
Собрался с мыслями.
– Просто так не поедешь?
– Зачем? – искренне не понимала я.
– А замуж за меня выйдешь?
Настала моя очередь хлопать жабрами.
– Ты с ума сошел?
– Нет, я серьезно.
– Ты мне хочешь сказать, что по уши влюбился в белку-летягу?
– Не в белку. В тебя. Хотя белка получилась тоже очень симпатичная.
– Ты же меня почти не знаешь…
– Наоборот. Я знаю о тебе самое важное. А остальное… ты живешь в этом мире меньше месяца!
– Вот! А в своем…
– А тот мир меня не интересует. Все равно ты туда больше не вернешься…
Логично. Но…
– Неожиданно как-то.
– Амура, а ты ко мне как относишься?
Я подумала. Серьезно…
Как-как?
Влюбилась бы. Серьезный мужчина, хорошая работа, семья, опять же… только вот я боялась, что не выживу. Так и отнеслась.
Какая уж тут любовь, когда умереть можешь?
Друг, соратник, замечательный человек… безумная влюбленность?
– Да мы даже не целовались ни разу!
– Исправим, – заверил Керт. А потом поднял меня из кресла и поцеловал.
И знаете…
Даже свежая рана ничуть не мешала. Целоваться он тоже умел. Было б мне лет двадцать, я бы сразу на все согласилась. А мне-то уже и не сорок, в родном-то теле…
Пришлось поинтересоваться неизбежным.
– А как твои родители меня воспримут?
– Амура!
Ну да. Одно дело – продажная девка. Другое – эфирент в ее теле. Мне бы оба варианта не понравились.
– И все же?
– Если ты согласишься, брат Рис нас поженит уже завтра утром.
– Так быстро?
– Зачем тянуть?
– Не тянуть. Керт, я еще раз повторяю вопрос. Как твои родители ко мне отнесутся?
Керт пожал плечами.
– Поворчат. Но мне уже не двадцать лет, я могу и сам за себя решить.
– Ты-то можешь. А что видела в этом мире я? Я здесь почти не ориентируюсь, ничего не знаю…
– А ко мне ты как относишься?
Я вздохнула.
– Шантажист.
– А как еще с вами, с умными женщинами?
– Ээээ?
– С дурочками легче, те не думают. А вы пытаетесь чувства умом проверить, вот и начинается мучение.
– Вот и не мучайся.
– Я, может, мазохист!
Научила на свою голову.
Меня поцеловали еще раз.
– Амура, не морочь ни мне, ни себе голову. Я тебя люблю, ты меня любишь, хотя и не готова себе в этом признаться. И что еще нужно?