Ойме

Моденская Алёна

Лёка только шумно выдохнула.

– А, ясно. – Судя по голосу, Марина расплылась в улыбке. – Личная жизнь наладилась, да? Ну ладно уж, на первый раз прощу тебе. Но ты особо не привыкай – каждый раз я тебя прикрывать не буду. – За голосом Марины что-то бухнуло, и она торопливо проговорила: – Валерий Алексеич, я работаю, за зёрнами пришла. А что, есть пачка, да? Ну, тогда иду! Всё, пока, потом расскажешь, – прошептала Марина и отключилась.

Лёка положила телефон на кухонный стол. Надо бы позавтракать, да кусок в горло не лезет. Взяв с пола пластиковую бутылку с водой,

Лёка подошла к окну и стала размеренно поливать мамин вертикальный сад, переехавший с балкона на кухню.

Из подъезда вышла тётя Тамара в тёплой вязаной кофте, к ней тут же подскочил местный драчливый кот Феофан.

– Ты чего это один-то припёрся? – зычно проговорила глуховатая тётя Тамара. – А ну, давай, собирай остальных!

Феофан убежал в кусты, а тётя Тамара стала расставлять у порога мисочки с едой и молоком.

Правильно, надо попить кофе с молоком. Взбодриться. И хорошенько всё обдумать. Хотя нет, лучше не надо. Мыслительные упражнения Лёке вообще редко удавались.

Кофе крупного помола, тростниковый сахар, ванильный сахар. Пока варится, кокосовые сливки хорошенько взбить жужжащим миксером. Так и пенка будет, и вкус станет мягче. То что надо для сентябрьского выходного утра, когда солнце играет на желтеющих листьях берёз во дворе, а по небу плывут пушистые белые облака.

– Так, Аривидерчи, Абрикос, Мармеладка, Фрикадель, Граф Выскочка, – трубно перечисляла тётя Тамара кошек, стаей круживших у мисочек, – Пикассо, Петрович, Тидли-Попс, Пуаро, Капитан Шустров. Я не поняла, а где Хрюндель и Чемодан? Куда девались, а? По помойке, что ль, опять шарятся? Голубей ловят?

Где она только находит эти имена. Наблюдая за блестящими кошачьими спинами, Лёка чуть не пропустила момент, когда кофе надо снимать с огня. Хорошо, что вчера она всё-таки не забыла взять с банкетного стола мясную и сырную нарезки – хоть есть, чем быстренько перекусить.

Когда Лёка уже подрумянила в сэндвичнице бутерброды, снова зазвонил телефон. На экране высветилось «Мама». Вот неужели нельзя было на пятнадцать минут попозже позвонить? А то сейчас они снова разругаются, и есть совсем перехочется. Придётся всё отдать кошачьему оркестру имени тёти Тамары.

– Да? – Лёка попыталась придать голосу дружелюбия.

– И чего ты сразу грубишь? – недовольно спросила мама. Видимо, с голосом вышло не очень.

– Я не грублю, просто сажусь завтракать.

– А, так ты не на работе, – протянула мама, будто подтвердилась какая-то её догадка. – Неужто уволилась?

– Нет, просто сегодня я выходная. – Лёка придерживала телефон плечом у уха и наливала кофе в чашку. – Марина на смене.

– А, Маринка. Что, она там так и работает? Ничего получше-то не нашла? Двадцать третий год девке, замуж-то не берут. Вот погляди на неё, и ты такой же станешь. Старой девой с двадцатью кошками.

В этот момент раздался не то вой, не то рык. Коты тёти Тамары, видимо, снова не поделили территорию.

– Мам, ты хотела что-то сказать?

– Я насчёт ремонта в твоей комнате, – после небольшой паузы почти спокойно проговорила мама. – Давай какую-нибудь новую мебель купим, раз тебе

после Каролины и Егора там спать противно.

– Может, потом? Мне пока и на балконе удобно.

Ремонт, действительно, подзатянулся. Но мама-то просто хочет вернуть Лёку в старую спальню, а на балкон – свой зимний сад, который пришлось разместить по всей квартире, да ещё и в подъезде.

– А на работе как? С чего это тебя на сегодня отпустили? – подозрительно спросила мама. – Накосячила?

– Нет, всё нормально, просто…

– Подай-принеси – это, по-твоему, нормально, да? – взвилась мама. – Ни толкового образования, ни работы. Что из тебя получится-то?!

– Ну, с образованием это вы меня подставили. – Лёка чувствовала, что начинает закипать. Их разговоры на эту тему редко не переходили на крик.

– Мы подставили?! Это каким образом?! Что денег тебе не дали на твою эту дурацкую… куда ты там собиралась… Так это наши деньги – куда хотим, туда и тратим! И потом – это ты демонстративно на балкон переехала! Вот мы и купили Егору и Каролине квартиру, чтобы они тебя не стесняли! Теперь вот ремонт этот, чтоб его…

– Ну да, а шикарная свадьба-то им тоже нужнее, чем мне образование. – У Лёки аж руки затряслись, когда ей снова съездили по больному месту.

– Твой брат, между прочим, на бюджете учился!

– Ага, в ПТУ! – Лёка чуть не грохнула тарелкой об пол. Вовремя вспомнила, что посуда ни в чём не виновата. – А его драгоценная Каролиночка где училась, а?! Нигде! Её даже из училища выперли! И теперь сидит у него на шее, ноет, что экономить надоело, а сама вторую шубу за год купила!

– Ты на мать-то не ори!

– Ладно, мам, извини. – Лёка выдохнула и пошла на попятный. Маму-то всё равно не переспоришь. – Ты чего всё-таки звонишь?

– Не надоело тебе на балконе-то жить? – уже мягче спросила мама. – Может, хотя бы в большую комнату, пока в спальне ремонт? Или в большую комнату?

– Мам, в большой комнате диван жутко неудобный, на нём нормально можно только сидеть. А на балконе – вполне сносно. Привыкла уже. – Собственно, Лёка и сама не до конца понимала, почему так упиралась. Но возвращаться в свою бывшую комнату, где недавно нагло хозяйничала жена брата, отчего-то принципиально не хотелось. Да и ремонт там пока. Никто не делает.

– Так ведь холодно уже.

– Нормально. Папа же всё утеплил.

– Ну что за блажь – по углам мотаться. Вот цыганщина в тебе как проступает, а! Кочевать тебе вздумалось, как прабабке твоей! Вся в неё! – недовольным тоном произнесла мама. – Ну, показала ты характер, мы всё поняли. Возвращайся давай. Хочешь – бригаду для ремонта наймём, всё быстро доделают. А то мне стыдно людям сказать, что дочь на балконе живёт.

– Так не говори никому! Что за дело посторонним до нашей семьи! – Лёку снова затрясло, когда она вспомнила, как её комнату, смежную с комнатой брата, отдали «молодой семье», а её саму пытались переселить в кладовку. Хорошо, что папа к тому времени уже застеклил балкон и установил там стеллажи и шкаф. Правда, это предполагалось для маминого домашнего сада, но пригодилось и дочке.