Ойме
Шрифт:
– Соседи-то все тебя там видят, – настаивала мама. – Дом-то буквой П. Даже со двора всё видно.
– Нет, мам. Мне всё нравится – и балкон, и работа. В конце концов, надо же когда-то начинать жить самостоятельно.
– Да живи, кто тебе не даёт! Устроим тебя к папе в автосервис…
– И что я там делать буду?
– Да какая разница! Всё лучше, чем кофеваркой работать. Обслуга, тоже мне.
– Кофе – это искусство, – повторила Лёка фразу кого-то из мазычей.
– Ой, не смеши! Искусство! Тебе учиться надо и замуж выходить!
– Вот заработаю
Где-то рядом хлопнуло, как будто окно ветром закрыло. Лёка осторожно пошла по квартире – проверять, всё ли в порядке.
– Всё правильно, – говорил мамин голос в трубке. – Будешь жить в своей комнате, работать у папы, деньги откладывать, а на будущий год поступишь. А может, на работе у папы найдёшь кого-нибудь, там же парни в основном работают.
Всё было на своих местах, окна и двери закрыты. В бывшей спальне – голые стены с ободранными обоями.
– Мам, давай потом…
– Можешь пойти на экономиста, – вошла в раж мама. – Заочно, конечно, но пока поработаешь так. В бухгалтерию я тебя, конечно, без образования не возьму, но папа что-нибудь придумает. Будешь на подхвате. Да хоть уборщицей. Нам как раз нужна…
– Ну уж нет, спасибо! – Лёка вернулась в реальность, где её снова пытались прогнуть под чужие стандарты. – У меня всё нормально. До вечера. Пока.
Лёка завершила вызов. Устала так, будто смену отработала в выходной. Час пик, когда по Растяпинску снуют толпы туристов. После таких смен всё идёт кругом, только чаевые радуют. Чай. Кофе же!
Ну вот, остыл. Лёка перелила кофе обратно в турку и снова поставила на плиту. В разогретом кофе хорошего мало, но это лучше, чем оставаться совсем без завтрака.
Лёка села за стол и подпёрла щёку рукой. Конечно, жить на балконе не очень-то весело. Но куда лучше, чем в одной квартире с этой Каролиной. Они с Тиной как клоны, будто с одного конвейера сошли – одинаковые густые искусственные ресницы, одинаковый маникюр, даже брови – и те одинаковые. Как нарисованные усы над глазами.
Лёка провела пальцем по собственным бровям, которые выщипывала сама. По выходным, заперевшись в ванной и зажимая в зубах полотенце, чтобы не орать. Ну да, брови у неё тёмные и густые. А на салон денег нет – каждую копейку приходится откладывать. И волосы она не красит. Хотя цвет вроде нормальный – тёмно-тёмно-каштановый, и глаза такие же. Хотя Тина как-то за спиной обзывала её лохматым пугалом. На себя бы посмотрела, резиновая. Хотя она действительно постоянно на себя пялится – по сто раз на дню зеркало достаёт.
А Август ползает за ней, как паровозик на верёвочке. Наверное, такие девушки парням больше нравятся, чем естественные. А Лёка даже не красится – не может себе позволить переводить деньги на косметику.
Мама всё про замуж. Да кто Лёку возьмёт – страшненькая, без денег, да ещё не особо сообразительная. Все так говорили. Всю жизнь. Вот она и привыкла, поверила, что родители дадут ей денег на институт. А, ну да – она же не особо сообразительная. Всё правильно.
Но мама же вышла замуж за папу, а ведь они с дочкой
Правильно её все шпыняют, заслуженно. Бестолочь – она и есть бестолочь.
Кофе снова закипел, Лёка вылила его в чашку. Кроме неё в семье, пожалуй, так шпыняют только прабабушку Русалину. Всё говорят, что они похожи. Может, и так. Не виделись ни разу. Почему-то казалось, что Русалина поняла бы Лёку, может, даже поддержала бы. Но этого уже не узнать.
А так – сидеть ей старой девой в нищете. Даже сэндвич в горло не лезет. А вот кофе, пусть и разогретый, вполне ничего. Хорошее сочетание – кофе и кокос. Вот и бутерброд стал съедобным.
Снова затрещал телефон. Теперь на экране высветилось «Марта». Внутри ёкнуло. Этого не хватало. Неужели Лёка опять где-то напортачила и даже не заметила?
– Да? – прокашлявшись, произнесла Лёка.
– Как отдыхается? – сухо спросила Марта.
– Н-нормально.
– А чего заикаешься?
Лёка даже ответить не могла, потому что в голову ничего не приходило.
– Ладно. У тебя планы на сегодня есть? – Когда Лёка снова не ответила, Марта раздражённо вздохнула, потом резко спросила: – Подработать хочешь?
– А как? – наконец-то выдала осмысленную фразу Лёка.
– Сегодня в центральном парке презентация кофе. Вроде как продвигаем нижегородский бренд. Чипковцы все там будут.
– Кто? – не поняла Лёка.
– Ну, мазычи, которые кофе нам привезли. В общем, нужен ещё один человек, чтобы делать напитки. Ничего сложного, туда капсульный кофейный аппарат притащат. Твоя задача – быстро загружать капсулы и ничего не перепутать. Ясно?
– Пожалуй, да, – нерешительно проговорила Лёка, от души не желающая больше встречаться с Чипковцами.
– Вот и хорошо. Униформу я с ними отправлю. К двенадцати будь в парке на круглой площадке без фонтана.
– Хорошо, – промямлила Лёка.
– Платят как за месяц работы, – добавила Марта. – Не опаздывай.
Марта отключилась. Лёка села на стул. Глянула на часы – доходило десять, ещё можно успеть привести себя в порядок. Но эти… Лёку аж дрожь пробила. Жуткие персонажи, откуда они только тут взялись. Особенно этот, с огненной головой. Как они там сказали? Не человек? А кто тогда? Кто?!
Да не может этого быть, это всё бред, сплошной бред. Ей померещилось. Уснула на рабочем месте, и всё.
Лёка вскочила, наспех помыла посуду и пошла в ванную. Долго плескала на лицо холодной водой, потом била себя по щекам до алого румянца. Мельком глянула в зеркало – а оттуда на неё смотрела красивая чернявая молодая женщина с озорным взглядом.
Ну, привидится иногда, с кем не бывает.
Лёка пошла в свою спальню и открыла накрытый полиэтиленом старый шкаф, куда снова перенесла вещи, когда брат с женой съехали. В общем-то, наряжаться и не нужно. Это хорошо. Джинсы, кофта. Вроде сегодня не холодно, значит, можно надеть лёгкую куртку. И пожалуй, шарф. Ещё зонт надо в рюкзак положить.