Озаренный Оорсаной 1. Отрочество
Шрифт:
Я слегка наклонился к девушке, и, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул, произнес:
— Тебе помочь? — тяжело было смотреть, как она сидит над заданием с лицом, на котором периодически возникает выражение недоумения и непонимания.
— А ты умеешь? — она удивленно стрельнула на меня глазами.
— Конечно, покажи задание, — произнес я уже более уверенно. Луиза пододвинула ко мне лист. Задание, как я и думал, было элементарным.
— Тут все просто, — начал объяснять я, — это охранная система, она устанавливается на дверях любого дома. Идет опознавание: свой-чужой. За него отвечает вот эта команда, — я написал на ее листе нужную команду. — Если ответ положительный, дверь открывается и производится запись в базу: дата, время и идентификатор. Если ответ отрицательный, команда снова отправляется, и ответ опять вносится в базу. Если три раза ответ отрицательный — зажигается красный свет и выводится сообщение о том, что доступ закрыт. Если последует еще одна попытка — сигнал отправляется стражам. — Я нарисовал на ее листке простейшую блок-схему, на которую она смотрела, как баран на новые ворота.
— Спасибо. Меня зовут Луиза, — представилась она и слегка повела плечом. Этот ее жест заставил забурлить мою кровь.
— Семюсэль, — с трудом выговорил я, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся во мне чувства. — Лучше просто Семи.
— Ты умный, — произнесла она, глядя на меня восторженными глазами.
— Какой есть, — гордо выпятив грудь, ответил я, но, заметив ироничные искорки в глубине ее глаз, добавил, — правда, не во всем. Алгоритмы мне легко даются.
— А что трудно? — уловив мой тон, поинтересовалась она.
— Ну… история, магия, этикет, танцы… — этим перечислением я вызвал ее улыбку.
— Танцы мне отлично даются! В танцах я поумнее тебя буду! — дразнясь, произнесла она.
— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся я в ответ.
Наш диалог прервало сообщение об окончании урока. Луиза поднялась и, не оборачиваясь, присоединилась к компании своих подружек. Я же вместе с ребятами отправился на обед.
Расселись мы так же — и той же кампанией. Вшестером за стол, рассчитанный на пятерых. Ели молча, как принято. Хотя Дана вся извертелась. Было видно, что долго молчать она не привыкла. Как, похоже, и ее брат.
— Слушай, а что ты думаешь насчет практики? — поинтересовался он, когда мы перешли к чаю.
— Не знаю еще, — я пожал плечами и задумался.
Надо, действительно, с ней что-то делать. После школы мы должны три года проработать. Это считалось обязательной практикой. Нам предстояло самим выбрать место для практики, если ни с кем не договоримся, нас распределят. Вот чего уж точно мне хотелось бы избежать. Сложность заключалась в том, что работодатель должен отчислять не меньше ста пятидесяти актов ежемесячно в казну за практиканта. А это немаленькая сумма за ничего не умеющего вчерашнего школьника. Кто побогаче — тупо сами за себя отчисляли, отмечаясь в какой-нибудь конторе и не появляясь там. Но это не мой вариант. С деньгами пока туго, а как заработать — я еще не придумал.
— Я пойду к отцу в мэрию, — с кислым лицом сообщил Борут, — там вечно полно бумажной работы. Боюсь, скучно будет, жуть! Но с отцом трудно спорить.
— А меня отец обещал устроить работать в типографию. Если хочешь, можно и со мной. Только там работы много, — предложил мне Жюль.
— Не знаю, но спасибо за предложение. Вот, можно в такси пойти работать. Мне таксист рассказывал, что водителей очень не хватает.
— Фу, работать в такси, — высокомерно произнесла Агата.
— Классно! Я бы пошел, но отец не отпустит, — поддержал мою идею Борут, ничего не возразив Агате. Зато не удержалась его сестра:
— Тоже мне, сама-то, наверно, пойдешь к папе на фабрику? Платья шить? — ехидно поинтересовалась Дана. Но ее выпад остался без ответа. Судя по всему, Агата посчитала ее нестоящей соперницей и, одарив презрительным взглядом, промолчала.
— Я вот думаю, что работа швеи — нужная и полезная, — задумчиво, слегка растягивая слова, произнесла Нокс. Она не могла оставить подружку в проигравших.
— Да, сколько всего нужно шить… — закатив глаза, подхватила Дана.
— И штанишки, и рубашки…
— Носочки, курточки…
— И трусики!
— Дана, — резко произнес Борут, — отстаньте от Агаты!
— Борут в нее влюблен, и постоянно защищает, — слегка наклонившись ко мне, прошептала Нокс.
— Если бы не я, он бы не выглядел таким мужественным. А я даю ему шанс защитить «Агаточку» от меня же, — громким шепотом сказала Дана.
— Ну, ты у меня дома получишь! — обиженно пригрозил брат, на что она показала ему язык.
Сидя в кафе после уроков, Борут на мою просьбу объяснить, почему он считает себя худородным при отце, занимающем, по моему мнению, весьма важный пост мэра, сморщился, но пояснил:
— Мэр — это всего лишь должность. В нашем герцогстве мэра назначает герцог, но, по сути, он всего лишь простой управленец, который балансирует между городской думой и советом баронов. И те, и другие могут выразить ему свое недовольство, и герцог будет вынужден снять мэра. Конечно, должность важная, и мой отец очень ею гордится. Но работать приходится много и тяжело. Я хорошо представляю. На каникулах часто помогаю отцу.
— Но ведь это серьезная должность, и мало кто из дворян сравнится с мэром по влиянию, — попробовал возразить я.
— Ну, княжеские дворяне обычно не занимают такие посты. Это должность для тех, кто пониже, похудосочнее родом. Княжеские дворяне гордятся своим статусом. А тут, в общем, работа просто директора. Да, директора города, но быть директором не так круто, как быть владельцем! А настоящие владельцы города — это, в первую очередь, бароны. Даже влияние герцога здесь не так велико. Есть еще и князь, но, как говорится, он далеко.
— Понятно. Ты уж прости, что так получилось со статьей про меня. Лицо у твоего отца было не очень довольное, когда он приходил ко мне вручать подарки.
— Да ладно, я понимаю, что твоей вины в этом нет. Тут, скорее, был наезд на барона Бероорса. В статье раза три упомянули его фамилию. А это не просто так, сам понимаешь.
— Понятно, политические игры, — я согласно покивал головой. Получается, все не так уж страшно. Я для баронов — мелкая сошка, и вряд ли чем-то интересен. Можно выдохнуть спокойно. Не то, чтобы я сильно напрягался, но тетя Линси сумела возбудить во мне некую нервозность по этому поводу.
— Радуйся этому. Даже мой отец старается не лезть слишком глубоко в это болото. Мы же всего лишь герцогские дворяне, хотя и в четвертом поколении. И, думаю, я или моя сестра продолжим эту традицию, и тоже подтвердим свое дворянство, — закончил Борут свою речь с пафосом.