Озборн
Шрифт:
– Проснись!
Я дернулся, как от удара. Лиза тут же бросилась ко мне, обеспокоенно заглянула в глаза:
– Милый, что с тобой?
– Это неправда, - наконец тихо произнес я. – Ты забрала детей… у тебя было решение суда… ты сказала, что уезжаешь в Англию, и детей с собой забираешь…
– Любимый, о чем ты? – во взгляде ее было столько сочувствия, столько беспокойства, что не поверить ей, было невозможно.
– Ты сказала… что не собираешься оплачивать мои долги, - каждое воспоминание
– Милый, - она обняла меня так крепко, что чуть не задушила. – Любимый мой… ничего… ничего, мы со всем справимся… вот увидишь…
– О чем ты?
– Влад, ты – руководитель одного из ведущих научных институтов этой страны, - Лиза покачала головой. – Только за последний год ты получил четыре гранта от государства… Какие долги, милый? Ты - достаточно обеспеченный человек… Очень уважаемый в определенных кругах… Зачем мне от такого уходить, м? Даже если бы я тебя не любила?
– Нет, я - всего лишь младший научный работник…
– Ты был им почти десять лет назад, - она покачала головой, все еще продолжая меня обнимать… - Что же с тобой случилось?
– Я… ничего не понимаю…
– Мы с детьми тебе поможем, - Лиза улыбнулась, поцеловала меня в уголки глаз. – Мы же семья – да? Семья?..
– Семья, - осторожно кивнул я.
– Теперь мы поедем домой, хорошо? – она общалась со мной, как с маленьким ребенком. Мне это не нравилось, но в голосе ее было столько любви и заботы, что оттолкнуть жену было выше моих сил.
Через полчаса, Лиза объявила, что мы приехали. Хороший загородный дом. Я помню его… помню, как мечтал о таком. Но не помню, чтобы покупал.
– Проснись!– Мысленный крик, который идет из ниоткуда, из самых глубин моего сознания.
Что, черт возьми, происходит?!
– Папа!
Меня словно пронзило электрическим током.
– Оля… Оленька… - я опустился на колени, и в объятия мне влетел маленький белокурый бесенок.
– Наконецто-наконецто-наконецто! – затараторила восьмилетняя дочь. Ее я помнил. Она не изменилась. Все такое же маленькое, прекрасное чудо. – Мама говорила, что ты придешь "скоро"! А я не знала, когда это "скоро". И няня, знаешь что сказала, когда я в тысячный раз спросила, "когда это скоро?"?
– Не знаю, - счастливая улыбка никак не хотела сходить с моих губ.
– Она сказала, что "скоро меня выпорет, и тогда я узнаю". А я знаешь, что подумала? Ну, если ты вернешься, когда она меня выпорет, то пускай порет. Я потерплю. Только она не захотела. Вредина.
– Какая у меня… глупенькая дочка, - я поднял ее на руки, заметив, что почти не чувствую ее веса.
– Вся в папу, - буркнула Лиза, пристраиваясь рядом. – Олежек, наверное, опять за своим компьютером… пойду шугану его что ли, пусть папку-то
Я был счастлив. Действительно счастлив. Моя семья… мои любимые… все они здесь. Рядом. Зачем мне какие-то супергеройские подвиги, зачем мне мир во всем мире, если…
Стоп! Откуда это? Что за подвиги?.. Почему меня это так задело?..
– Пап, а пошли телевизор посмотрим? – отвлекла меня от раздумий дочь. Я кивнул, и меня настойчиво потащили в сторону гостиной… Я ее не узнавал, но, пожалуй, об именно такой и мечтал всегда. Просторной, светлой. Уютной. Семейной.
– Мне тут новый сериал про Человека-Муравья принесли, - заявила Оля, с какой-то даже гордостью демонстрируя мне диск. – Хочешь посмотреть?
– Человека-Муравья? – я засмеялся.
– Ага. Он крутой!
– Правда, а я думал, что крутой…
Кто? О ком я только что думал? Почему мне кажется, что это так важно?..
– Проснись!
– Пап, с тобой все в порядке? – Оля с беспокойством глянула мне в глаза. Зеленые. Такие же, как у…
…Мэри Джейн…
Воспоминания ворвались в мой мозг, словно вода, прорвавшая плотину. Я вспомнил свой сон…
А сон ли? Или я сейчас сплю?
Видение? Посланное телепатом, вроде Ксавьера?
Куски головоломки сошлись. Вот почему, я столь многого не помню. Вот почему, этот мир такой… идеальный. Он создан всего лишь моим подсознанием и волей одного телепата. Я должен…
– Проснись!
Да. Проснуться. Прямо сейчас.
– Пап? – в голосе Оли… псевдо-Оли было неподдельное беспокойство.
Я не ответил. Вышел на кухню, поджег горелку, высыпал на сковородку натриевую соль, добавил воды, подобрал газовую зажигалку. Добавил уксуса, подождал, пока выпариться натриевые основания, оставляя на сковороде белый, почти невесомый порошок*.
– Мама! – дочка бросилась к Лизе, - с папой что-то не так!
Быстрее. Надо быстрее. Мне нужно всего пара минут…
Жена догнала меня, когда я уже был в саду. Из окна за мной наблюдали дети, не рискнувшие спускаться вниз.
– Влад, - позвала меня Лиза, заставив повернуться. Я заметил, что ближе она не подходила. – Что происходит, милый?
– Знаешь, что это? – я взял в руки белый порошок, подкинул его в воздух, и он повис там, словно гадкая зимняя морось, медленно опадающая на землю. Глаза Лизы расширились, она шагнула в мою сторону. – Вижу, что знаешь… Кстати, откуда? Ты ведь никогда не интересовалась химией, да? Ты не можешь знать, что такое хлорид калия…
– Влад, пожалуйста, - жена упала на колени, продолжая протягивать руки в мою сторону. – Пожалуйста, не делай этого…
– Прости, милая… Но… я должен проснуться. Должен!