Озборн
Шрифт:
– Это довольно сложно объяснить, - произнес я. По краешку сознания скользнула мысль, что договориться по поводу доктора Фишера, мы все-таки сумеем.
– Вы все-таки попробуйте!
– сейчас Траск напоминал вставшую на след гончую. Ноздри возбужденно раздуваются, глаза сверкают.
Так… ладно, прежде чем что-то объяснять, надо все уяснить самому. Итак, прибор Траска реагирует на Ци… Но это означает, что причина всех мутаций - Ци!
Блин! Ответ-то был у меня перед глазами все время! Остров Змей! Там Ци сильно повлияло на животных и растения, заставляя их приспосабливаться, совершенствоваться
Значит, чем больше Ци повлияло на человека, тем сильнее его мутация. И в то же время, наверняка верно и обратное: если мы насильно изменяем человека (например, вырастив ему руку), то и потоки Ци внутри его тела будут изменены. Возможно, это также влияет и на мозг. Чем больше мы изменяем человека, тем сильнее меняются потоки вокруг него, тем сильнее изменяется сознание. Возможно, именно это и произошло с отцом?
Нет, я просто пытаюсь его оправдать. Пытаюсь свалить вину за его преступления на какую-то мистическую энергию. Ибо как в этом случае объяснить способности Мистик или всяких других мутантов, которые меняют размеры тела и внешность? Должно быть другое объяснение…
– Если, конечно, “собственное” Ци не воздействует на людей, – подал идею мой внутренний Норман Озборн.
– Вдруг у каждого свое “биополе” и оно не будет меняться, если мы не пытаемся изменить человека извне. А вот если попытаемся, то оно уже воздействует на весь организм комплексно, а не только на отращенную руку…
Интересная теория. Но подумать об этом мы сможем и потом.
Сейчас главное - именно Ци… нет… не так… Ци есть в каждом. А мутация - это искажение, изменение, отклонение от некой нормали. Значит, потоки Ци в мутантах должны быть искажены, и именно это, с высокой долей вероятности, приводит к мутациям.
Причем началось-то это не так давно. Примерно после Второй Мировой. Сначала искажения Ци, судя по количеству мутантов, были незначительны. Но сейчас они увеличиваются лавинообразно, и, если профессор Ксавьер прав, то такая тенденция скоро (лет через 200-500) приведет к полному вымиранию человечества.
Однако это означает кое-что. Если я смогу полностью взять под контроль свою Ци, то устройство Траска перестанет на меня реагировать. По сути, мастера Боевых Искусств, полностью контролирующие свою внутреннюю энергию - идеальные (с точки зрения этого прибора) люди.
– Дело в том, доктор Траск, что то “биополе”, которое регистрирует ваше устройство, не настолько статично, как вы, возможно, думаете, - начал я.
– Это мне известно, - кивнул хозяин кабинета.
– Эксперименты показывают, что сила мутанта может меняться со временем.
– Некоторые люди, способны менять это поле вокруг себя…
– Как? Еще одна мутация?
– Нет, - я улыбнулся.
– Всего лишь тренировки. Мне еще многому предстоит научиться, поэтому ваш прибор и среагировал. Он несовершенен, доктор Траск.
– Понимаю… Однако, этот феномен определенно надо изучить!
– Согласен, - тут же поспешил “поймать его на слове” я.
– Правда?
– кажется, Траск был удивлен.
– Да, - кивок.
– Предлагаю нам с вами создать совместное дочернее предприятие. Уверен, мощностей наших компаний хватит,
Траск поморгал несколько секунд, глядя на меня:
– Вы это серьезно?
– Почему бы и нет?
– я дернул плечом.
– Работа в этом направлении явно очень важна. И я буду рад, если в этом невидимом сражении я буду не один.
Фу. Как много пафоса. Только вот сильные мира сего обожают этот чертов пафос.
– Пожалуй, я соглашусь…
– Прекрасно, - я улыбнулся.
– Тогда нам надо согласовать детали, и определиться с полномочиями… К тому же, я все еще рассчитываю, что сумею договориться с вами по поводу доктора Фишера…
Глава 3
But just tonight I won’t leave
I’ll lie and you’ll believe
Just tonight I will see
It’s all because of me
Наше дни.
За окном шел дождь. Ливень, если честно. Громадные лужи складывались в бурные речушки, которые прокладывали себе путь через выбоины мостовых. Небо, закутанное в пасмурную серую хмарь, рыдало слишком долго, чтобы это хоть кого-то в Нью-Йорке не достало.
Несмотря на это, настроение Мэри Джейн было приподнятым. Кто-то, кто плохо ее знал, наверняка заявил бы, что она счастлива. Однако для “счастья” не хватало какой-то малости, пустяка, который никак не удавалось уловить.
Они сидели в уютных креслах, за столиком какого-то не слишком дорогого кафе. Повод для встречи придумал Гарри - два его старых друга вернулись с учебы, и это событие требовало, чтобы его отметили в дружной компании. Их общий товарищ назвал его “объеденение старых и новых друзей Гарри Озборна”.
“Старых” друзей звали Мэтт Мердок и Фогги Нельсон.
Если бы кто-то поинтересовался ее мнением, М.Джей заявила бы, что это довольно колоритные личности. Конечно, в первую очередь бросалось в глаза, что Мэтт - слеп. Это его увечье старались подчеркнуто не замечать все, кроме Гарри, который шутил (иногда даже жестковато) и посмеивался над слепотой друга. Почему-то это казалось неправильным, хотя Мэрдок, реагировал на такие шутки вполне адекватно. То есть огрызался остротами в ответ, и их диалог иногда начинал напоминать дуэльную схватку рапиристов: укол за уколом старые друзья пытались друг друга достать. И каждый раз у них ничего не получалось.
С другой стороны, для самого Мэтта, казалось, не существовало запретных тем. К примеру, он с легкостью мог пройтись по личности Нормана Озборна, которого все остальные (включая саму М.Джей) чуть ли не боготворили.
Однако спустя два часа общения, девушка заметила, что подобные шутки Мэтт позволяет себе только в адрес Гарри. Со всеми остальными он был приветлив, добр, заботлив, и не позволил себе ни единого слова, которое хоть теоретически могло бы их оскорбить. Мисс Уотсон понятия не имела, каков должен быть уровень доверия, между Мердоком и Озборном, чтобы они могли позволить себе вот так общаться между собой.