Озеро скорби

Харт Эрин

— Ну, слава Богу, — сказал Кормак. обходя джип. — Я думал, это было…

— Тело, — сказала она. — И я тоже.

Кормак присел рядом с ней и поднял один из шарфов, по-видимому, так же озадаченный, как и она. Шарф был все еще сухой, вода канала не успела пропитать торфяной тюк.

— Не вижу здесь ничего хоть каплю преступного, — сказал он. — Так почему Оуэн Кадоган поехал в такую даль, чтобы спрятать это барахло?

Нора почувствовала себя обескураженной и измотанной от страха и напряжения, а мокрая одежда начала ее холодить. Уже стемнело, и она посмотрела на черно-синий ландшафт, представляя здесь офицеров Гарды с прожекторами, которые копаются в сыром торфе и безвредном садомазохистском барахле

Кадогана. Не было причины звонить Уарду, у них не было ничего полезного, что помогло бы им найти Рейчел Бриско или опознать убийцу Урсулы. Она была так уверена, что Кадоган был способен на убийство. Она видела это в его глазах, когда он держал Урсулу за горло.

С другой стороны, эти вещи не означали, что он чист. Им просто придется найти улики получше.

— Поехали домой, — сказала она. — Здесь не из-за чего вызывать полицию.

Глава 6

Нора стояла в ванной в «Кроссез», вытирая полотенцем мокрые волосы, когда услышала звонок мобильника Кормака. Кто бы мог звонить в такой час? Было уже после полуночи. Она слышала, как он говорит в гостиной:

— Майкл, в чем дело? Вы в порядке?

Нора спустилась вниз и обнаружила, что Кормак обувается.

— Это был Майкл Скалли. Он не может найти Брону. Ее не было дома весь вечер, и он беспокоится. Я сказал ему, что мы подойдем.

Когда Скалли открыл им дверь, выглядел он осунувшимся. Его тонкая кожа словно висела на нем. и двигался он даже медленнее, чем в их предыдущий визит. Он провел их на кухню, где, очевидно, пытался наполнить раздатчик лекарств. Коробка с таблетками и капсулами перевернулась, так что на столе была красочная мешанина из таблеток.

Скалли пригладил взъерошенные волосы.

— Я слышал по радио этим вечером, что одна из молодых женщин с раскопок пропала, и я… — Его голос застрял в горле.

— Я знаю, Майкл, я знаю, — сказал Кормак. — Мы найдем Брону. Вы только не беспокойтесь. — Он усадил Скалли в кресло, повернулся к Норе и тихо заговорил: — Думаю, нам не следует оставлять его одного. Ты не останешься здесь, пока я поищу Брону? Мне кажется, я знаю, где искать. — В дверях он сказал: — Запри за мной дверь. Никого не впускай. Обещай мне.

Она кивнула, и в первый раз глаза Кормака выдали его беспокойство.

Нора помогла Майклу Скалли убрать все его лекарства обратно в нужные ящички. Пока она отсчитывала обезболивающие таблетки, он сказал:

— Кто знает, где я буду в это время в следующем году?

Нора посмотрела ему в глаза и увидела страх, не за себя, но за дочь, уже и так изолированную от мира.

— Кто знает, где будет кто-либо из нас? Нам не дано это знать. Не волнуйтесь, Кормак найдет ее. Он сказал, что найдет.

Скалли еле улыбнулся и сказал:

— Жаль, что Гэбриел не может увидеть вас вдвоем. Он часто говорил, как хорошо вы, по его мнению, подходите друг другу.

— Ну, наверняка как-нибудь он нас да видит, нет?

— Я не уверен, что верю в духов, но я верю в то, что ничто из происходящего в мире не уходит бесследно. Все, что было, как-то остается, оставляет след. Некоторые вещи оставляют более сильные следы, но что-то остается от всего, какое-то изменение, какая-то рябь во времени. Вероятно, это лучшее, на что мы можем надеяться.

Нора сменила тему.

— Я тут думала, нет ли у вас в ваших папках чего-нибудь о Лугнабронском кладе — каких-нибудь газетных вырезок или официальных отчетов.

— У меня по нему довольно большая подборка.

Пытаясь встать, он споткнулся, и Нора взяла его за локоть.

— Вы в порядке?

— Болеутоляющие скоро подействуют. Я буду в полном порядке через несколько минут. Не беспокойтесь обо мне. Но может, лучше вам найти папку.

Она должна быть слева с краю во втором ящике сверху.

Нора открыла ящик и начала просматривать заголовки папок, а Скалли все продолжал говорить.

— Моя дочь помогает мне в этой работе, с тех пор, как была еще ребенком. Она прочитала почти все в этих папках. Я не уверен, захочет ли она хранить их… Я часто думал об этом месте, и обо всем, что происходило здесь за последние девять тысяч лет, и как мало мы знали бы, если бы кто-то не счел нужным делать записи, пусть даже неполные и несовершенные.

Нора посмотрела на папки, аккуратно организованные и надписанные одной и той же четкой рукой. Она не могла не дивиться тому, сколько времени и усилий потребовалось, чтобы поддерживать все это, и изумительной способности человеческой памяти знать все это так хорошо, что всегда носить в себе. Перед Норой лежала работа всей жизни, и это вызывало благоговение. В конце концов такие бумажные записи заменят электронные базы данных, как рукописные летописи монахов заменили двадцатилетнюю учебу, которая требовалась друидам для подготовки верховных жрецов и судей. Стоя перед целой стеной тяжелых папок, олицетворявших собой все обрывочные хранилища человеческих знаний. Нора не могла не задаваться вопросом, насколько мимолетно все это было, и насколько необходимо было для существования такое собирание и хранение знаний. Она хотела сказать Майклу Скалли, что понимала его страх, его потребность, чтобы все это продолжалось и без него. Вместо этого она сказала:

— Если вы плохо себя чувствуете, не стоит обо всем этом говорить. Вам следует отдохнуть.

— Я бы хотел поговорить, если вы не против. Мне кое о чем нужно вас попросить.

Нора вытащила лугнабронскую папку из ящика, положила ее на стол перед софой и села, сосредоточившись на Майкле Скалли и его просьбе. Что ему могло быть от нее нужно?

Скалли заговорил, слегка подавшись вперед, иногда сжимая руками подлокотники кресел, что выдавало неудобство или физическую боль, или и то и другое.

— Я надеюсь, вы можете понять страхи отца. Брона — все, что у меня есть. Моя жена умерла вскоре после того как она родилась, а моя старшая дочь Эйти… — Мгновение он был не в силах продолжать. — Эйти долгое время была нездорова, а расстройства рассудка сложнее всего постичь и противостоять им. Она ужасно страдала, и, в конце концов, мы ничем не смогли ей помочь. Эйти утопилась, когда Брона была еще ребенком. Я уверен, Кормак рассказал вам, что Брона с того времени не говорит.

Я вас хочу попросить вот о чем: у меня есть сестра, которая живет в Уотерфорде, и я не хочу, чтобы она вмешивалась в будущее Броны. Моя дочь вполне способна позаботиться о себе. Хотя она и не говорит, она ни в коем случае не умственно отсталая. Но моя сестра не может этого понять и обращается с ней как с неполноценной. Я сделал все необходимые указания в завещании, чтобы Брона получила мой дом и все остальное имущество, но мне нужно удостовериться, что у нее есть, по крайней мере, несколько союзников, просто на случай, если будет какой-нибудь спор об условиях завещания после того, как я умру. Эвелин МакКроссан уже знает все, что я говорю вам, как и сама Брона. Но я хотел объяснить ситуацию вам и Кормаку, так как вы получите коттедж. Не знаю, потребуется ли от вас что-нибудь, а поскольку Брона вполне компетентна, не потребуется юридической опеки, но возможно, что время от времени ей потребуется какая-нибудь… помощь, например, в общении с моими адвокатами и какими-нибудь представителями властей. Я не знаю, кого еще попросить, кроме вас и Эвелин. Я осознаю, что это довольно странная и серьезная ответственность, так как неясны ее границы и особенно потому, что вас здесь не будет большую часть времени. Но чем дальше, тем важнее это становится …