Озеро скорби
Шрифт:
Никого ни было видно, но кто-то вставил в оконную раму маленький белый конверт. Надпись от руки на нем была ясно видна через окно: «Норе Рейвин». Нора удивилась, почему кто-то оставил записку вместо того, чтобы поговорить с ней. Может, это сообщение от Броны Скалли?
Помня предостережение Кормака, она быстро прошла к камину, схватила самую тяжелую кочергу и вернулась к двери. Снаружи все еще никого не было видно. Если бы только окно было чуть больше, чуть ниже, и она могла бы увидеть, был ли там кто-нибудь… Она отперла дверь как можно тише, дотянулась до конверта, а
Благополучно оказавшись внутри дома, Нора сосредоточилась на конверте. Он был лишь слегка заклеен, и Нора аккуратно открыла его, осознавая, что он может оказаться ценной уликой. Внутри была черная кожаная веревка с тремя узлами восьмеркой. Было ли это предупреждением или обвинением? Она пощупала тонкую округлость веревки и поняла с внезапной ясностью, что человек, который убил двоих людей, только что был за домом.
Нора подняла голову, чтобы еще раз посмотреть в окно. И только тогда она ощутила смутное присутствие кого-то позади себя и услышала, как тихий свист рассекает воздух. Ее голова дернулась вперед, и твердый мир у нее под ногами растворился в черной слепящей боли.
Глава 5
— Слушайте, я вам уже сказал, я понятия не имею, как этот рюкзак попал в мой джип, — сказал Кормак.
В глазах у него жгло, а голова болела от недосыпания. Детектив Бреннан вот уже почти час давила на него. Он взглянул на детектива Уарда, который молча сидел рядом с Бреннан, скрестив руки на груди.
— Зачем мне было открывать машину, если бы я знал, что рюкзак девушки был там? Это бессмысленно. Мы здесь теряем время, ходя кругами.
— Так расскажите мне что-нибудь новенькое, — сказала Бреннан.
— Ладно, — сказал Кормак. — Я считаю, что Урсулу Даунз убили из-за захороненного сокровища.
Его заявление было встречено молчанием; недобрый знак.
— И почему вы так думаете? — наконец спросила Бреннан.
— Я думаю, она подозревала — как и многие другие — что не все предметы из Лугнабронского клада были переданы Национальному музею.
Кормак заметил легкое движение в кресле рядом с ней, наверное, всего лишь моргание, но он понял, что эта идея вызвала интерес у Уарда.
— Продолжайте, — сказал Уард.
— И я думаю, что Урсула нашла какое-то доказательство, что существовали неучтенные предметы из клада. Я мало что знаю, — сказал Кормак, — но я скажу вам то, что знаю.
И он рассказал им все: о рисунке, который Урсула, по-видимому, оставила в одной из его книг, о похожем рисунке, который Нора нашла в сарае Чарли Брейзила, о письме, что Рейчел Бриско оставила в машине Норы, и о собственной теории о том, кем она была на самом деле. Он продолжал, несмотря на скептические усмешки и сомнение в их глазах.
— Вы думаете, Урсула Даунз считала, что нашла свидетельство находки золотого ожерелья в Лугнаброне? — спросила Бреннан.
— Да. Но я не знаю, кто, по ее мнению, им владел. И я не знаю, с кем она могла работать. — Ясно, что Чарли Брейзил был с этим как-то связан, так как у него есть некоторое количество похожих рисунков. Думаю, у Урсулы мог быть
— Позвольте вас спросить, доктор Магуайр, — сказал Уард, — если вы полагаете, что эти рисунки столь значительны, почему вы не предоставили их нам раньше?
— Все дело в источнике, — сказал Кормак. — Все бы захотели узнать, откуда они попали в мои руки. Тем более не было возможности узнать, существует ли ожерелье на самом деле или кто-то просто его придумал. Тем не менее, если оно реально, то является отличным побудительным мотивом для убийства.
— Насколько побудительным? — спросила Бреннан.
— Вы имеете в виду, сколько такая вещь может стоить? — Кормак пожал плечами. — Трудно сказать — столько, сколько выдержит рынок. А когда речь идет об уникальном древнем золотом предмете, цена на черном рынке окажется немалая.
— Так с какой стати нам верить вашей версии? — спросила Бреннан. — Почему нам просто не развернуть все в обратную сторону? Вы нашли свидетельство существования ожерелья, а
Урсула попыталась получить долю в цене его продажи, и вы ее убили. А затем убили и Рейчел Бриско, потому что она видела вас той ночью в доме Урсулы.
— Даже если предположить, что так и было, зачем бы я рассказал вам об ожерелье? Почему бы мне просто не помалкивать? Отвезите меня домой прямо сейчас, и я покажу вам рисунки, если вы мне не верите.
Уард и Бреннан обменялись взглядами; затем они оба встали, собираясь выйти из комнаты для допросов.
— В чем дело? — спросил Кормак. — Куда вы идете?
— Мы вернемся через минуту, доктор Магуайр, — сказал Уард. — Я просто хочу переговорить с детективом Бреннан. Принести вам что-нибудь?
— Нет, спасибо.
Когда детективы вышли, он стал задумчиво разглядывать голые стены. Если бы только они с Норой сумели дальше продвинуться с деталями, окружавшими смерть Урсулы: ее интерес к убийству Дэнни Брейзила, к ожерелью. Он надеялся, что Нора не предпримет ничего поспешного, чтобы постараться вытащить его из этого переплета. Они не смогут держать его здесь вечно; в конце концов они или обвинят его, или отпустят. Уж конечно, она должна это понять. Но почему-то у него не было абсолютной уверенности по этому поводу.
Он бы вряд ли вообще здесь оказался, если бы кто-то намеренно не припрятал рюкзак в багажнике его джипа; если бы он только мог понять, зачем… Наверное, затем, чтобы его опять допросили, но к чему это? Он не мог поверить, что полиция действительно предъявит ему обвинение в убийстве Рейчел Бриско. Глупо полагать, что он убил девушку, пока искал Брону. Так почему же их повели по ложному пути — если только не для того, чтобы выманить его из дома? И тут с внезапным неимоверным ужасом он все понял. Тот, кто припрятал рюкзак, хотел получить рисунки. Он не мог поверить, что был так туп. Он сам сказал, что рисунок Урсулы был единственным свидетельством того, что Лугнабронское ожерелье существовало — и по чьему-то извращенному мнению, очень даже стоило того, чтобы из-за него убить.