Озеро скорби
Шрифт:
Но она должна была выбраться отсюда. Поднявшись на ноги, Нора ощупала шершавый дверной косяк; никакой ручки изнутри. Теперь уже было не полностью темно, и она видела тонкую полоску света вокруг двери. Она пыталась вспомнить, какая там была задвижка. Простая щеколда, если она правильно помнила. В зависимости от того, как сконструирована дверная рама, она сумела бы поднять ее изнутри, если бы нашла какой-нибудь инструмент. Даже если нападающий все еще был здесь, ждал, когда она выберется из чулана, вооруженная лишь шваброй, это было все же лучше, чем просто сидеть здесь и ждать его возвращения.
Нужно было найти что-то тонкое и достаточно прочное, чтобы поднять задвижку. Нора приступила к работе,
С другой стороны стены послышался шум, и Нора в панике замерла. Она почувствовала, как ее кожа вспыхнула от притока адреналина перед боем. Может, лучше изобразить, что она все еще без сознания… нет, лучше приготовиться, как только кто-нибудь откроет дверь… Царапающий шум снаружи продолжался, пока она не поняла, что это просто пара птиц строила гнездо под карнизом, прилетая в дом и опять улетая во внешний мир.
Нора немного расслабилась, и ее рука соскользнула по стене за ней, коснувшись чего-то, чего она раньше не нащупала — слегка приподнятого края холодной поверхности. Она встала на колени, прощупала этот край и ногтями отодвинула от стены плоский кусок листового металла. Слишком большой, наверное, но стоит попытаться. Ей придется быть осторожной с острым краем. Нора нащупала пару тряпок и использовала их, чтобы поднять металлический лист. Он оказался около восемнадцати дюймов в длину и восьми дюймов в ширину, и мог войти в щель в двери. Она развернулась в тесном пространстве чулана и нащупала крошечную щель, пытаясь вспомнить, как высоко от земли была задвижка, и, надеясь, что плотник, которого наняли Гэбриел и Эвелин, не видел никакой нужды в квадратных углах.
Тонкий лист прошел в щель примерно на половину дюйма. Нора толкнула его еще на четверть дюйма, пока не услышала отчетливый звук металла, коснувшегося металла. Пытаясь удержать свои самодельные рукоятки, она с трудом продвинула вихляющийся лист вниз, пытаясь найти нижнюю часть задвижки, чтобы просунуть под нее металл и поднять планку. В голове все еще глухо шумело, на лбу и на спине у нее образовывались капли пота. Только бы это сработало, отчаянно молила она любое божество, готовое ее слушать. Внезапно металлический лист скользнул вперед, и плечо ее стукнулось о дверь. Теперь только протолкнуть лист вверх и…
Ничего. Дверь не шевельнулась, хотя задвижка поднялась, она отчетливо слышала ее щелчок. Может, что-то блокировало дверь. Она уперлась плечом о толстое дерево и толкнула со всей своей силы, но дверь не шевельнулась. Нора подняла лист металла еще выше — может, щеколда не совсем вышла из засова. Она затрясла тонким металлическим листом вверх и вниз, все еще нажимая на дверь, и внезапно та распахнулась, и Нора вылетела на плиточный пол, а лист металла зазвенел и завибрировал, скользя по камню.
После того как оглушительный грохот несколько раз отдался эхом, все стихло. Нора лежала неподвижно и слушала, но ничего не слышала. Подняв голову и оглядевшись, она увидела, что дом был разграблен. Гостиная выглядела как после побоища, подушки разбросаны, лампы разбиты, все бутылки с вином Кормака и красивая посуда Эвелин расколошмачены. Пол был по колено завален книгами, сваленных с полок, словно кто-то обыскивал это место в лихорадочном безумии. Все еще дрожа от страха, она вышла в коридор, чтобы вытащить мобильник из куртки, и трясущимися
Как нападавшему удалось проникнуть в дом? Обе двери были закрыты, она проверила это сразу после того, как Кормак уехал с детективами. Если кто-то сумел так легко пробраться в дом, то сидеть здесь было опасно. Она могла бы поехать в город в полицию. Но что бы она сказала? Она даже не видела человека, который напал на нее. У нее была отвратительная шишка на голове, но полицейские все равно могли подумать, что она подстроила это, пытаясь отвести подозрение от Кормака. «Думай, Нора. Просто проясни голову и попытайся подумать, — сказала она себе. — Здесь должно быть что-то, какая-то нить, за которую можно ухватиться».
Она проверила пол у входа. Конверта с ее именем не было видно; напавший, должно быть, забрал его. Но послание, содержавшееся в нем, представляло собой веревку с тремя узлами. Было ли что-то символическое в этих трех узлах, что-то, что она упустила? Нора вспомнила, что Кормак рассказал Уарду о тройном жертвоприношении, делавшем подношение более мощным. Дэнни Брейзил умер тройной смертью, и Урсула, а может, и Рейчел тоже. Нора положила руку на горло и подумала, как просто было бы для нападавшего накинуть тонкий шнур ей на шею, когда она была без сознания, перерезать ей горло лезвием. Почему-то ее пощадили. Может, ее смерть была лишней, и только разбила бы таинственную мощь трех? Нет, это была абсурдная мысль.
Нора заглянула в гостиную и среди беспорядка увидела книгу, в которую она убрала рисунок ожерелья. Книга лежала распахнутой, с порванными и помятыми страницами. Она пробралась через хлам и перелистала страницы; внутри ничего не было. Тот, кто напал на нее, пришел за рисунком — и, скорее всего, видел, как она его прятала. С таким же успехом она могла сама открыть дверь и впустить его.
Но убийца выдал себя, придя за рисунком. Это определенно связывало смерть Дэнни Брейзила с
Урсулой Даунз. Рейчел Бриско могла просто стать помехой, если она видела кого-то в доме Урсулы в ночь убийства — или ее могли выделить по какой-то другой причине. Лугнаброн… Нору вдруг поразило, что в прошлую ночь поэтическое название озера стало истинным. Ей даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить, как бледная фигура Рейчел Бриско падает вперед в лунном свете, беспомощная и одинокая, и ее кровь смешивается с водой. Что за отчаянная нужда потребовала такой ужасной жертвы? Нора ощутила, как в ней все сжалось от сожаления, и ощутила горячие слезы на глазах, вспоминая мимолетные мгновения в машине в тот день, настороженный изгиб темных бровей Рейчел, ее скованную позу, а больше всего открытое смущение и гнев на ее лице. Ей следовало постараться, сделать что-то еще. Что толку сейчас вытирать бесполезные слезы, когда они столь запоздалы? «Прекрати это, прекрати, — сказал голос в ее голове. — Прекрати самобичевание и подумай о рисунке».
Эскиз появился из сарая Чарли Брейзила. Должно быть, он знал, что Урсула взяла рисунок. Нора подумала о руках Чарли на ее лодыжке, о веревке с тремя узлами, висевшей у него на шее, и как она перепугалась, когда он упомянул об интересе Урсулы к значению трех узелков.
Если Чарли был замешан, то он, возможно, действовал не один. Что, если кража древностей была семейным занятием, и именно это и погубило Дэнни Брейзила? Возможно, Чарли действовал от имени отца. Урсула, видимо, выяснила, чем они занимаются, и пригрозила разоблачить их.