Озеро Теней
Шрифт:
Приходилось ей также утешать Брайди, не имея для этого другого средства, кроме как воспоминаний о собственном горьком опыте. Но кто, испытывая всю горечь обиды и унижения, как это было сейчас с Брайди, стал бы вслушиваться в подобные примеры?
Правда, однажды она сама провела такую параллель, задав вопрос, на который Кейт, понимая всю его бессмысленность, не могла ответить так, чтобы утешить сестру.
Вполне серьезно Брайди вопрошала:
— Ну скажи, Кейт, что в нас с тобой такого, отчего нас непременно бросают? Что мы такого сказали,
Забыв об осторожности, Кейт допустила ошибку:
— Ах, Брайди, если бы можно было придумать такую формулу! Что касается нас с Бэзилом, мы пришли к обоюдному выводу, что нам лучше расстаться…
— А со мной Гай обошелся как с собачонкой, и я как дура попалась на его крючок! — с горечью воскликнула Брайди.
— Ничего подобного! — с жаром возразила Кейт. — Он изо всех сил старался обольстить тебя и привлек для этого все свое обаяние. Ты была бы попросту неполноценной, если бы не увлеклась им. Поэтому, ища ответа на свой вопрос, смотри, что получилось у него, а не у тебя. Он прогадал, ты — нет. Брайди, дорогая, пойми, ты не должна приучать себя к мысли, что мужчины не любят тебя. Понимаешь, не должна!
Брайди вздрогнула, но не от холода.
— Но я не могу не думать так, — сказала она. — Даже когда я оправлюсь после Гая, в следующий раз мне будет очень страшно. Я это точно знаю!
— Не будет! Говорю тебе, не будет! Ты уже достаточно много узнала, чтобы распознать такого, как Гай. А когда какой-нибудь мужчина по-настоящему полюбит тебя, тебе и в голову не придет бояться.
— А ты откуда знаешь? Разве ты сама не боишься, что тебе снова причинят боль?
Кейт задумалась, потом ответила:
— Думаю, нет. Один неудачный роман не заставит меня разувериться в любви, и я уверена, что среди ста настоящих мужчин найдется всего один такой, как Гай Дэвенпорт.
— Когда ты говоришь о настоящих мужчинах, ты имеешь в виду таких, как Деннис и Конор? Добрых, таких, которым можно верить? — Брайди грустно вздохнула. — Представляешь, каким мужем будет Конор для той, кого он изберет? Как он будет заботиться о ней и защищать! Она будет жить как за каменной стеной, зная, что он выдержит все и не даст слабины. Ну скажи, Кейт, разве ты не завидуешь ей? Я завидую.
Кейт задумалась.
— Теоретически, в общем, завидую. Только такие мужчины, как правило, любят принимать решения сами, и я сомневаюсь, что могла бы все время послушно подчиняться.
Брайди даже хихикнула:
— Да, подчиняться у тебя бы точно не получилось. Я согласна: такой, как Конор, тебе не подходит. Он и сам так считает: что ты, похоже, понятия не имеешь, зачем вообще нужен мужчина — чтобы быть как раз такой каменной стеной, монолитной глыбой, бастионом.
Кейт выпрямилась:
— Ты хочешь сказать, что вы с Конором обсуждаете меня?
— Ну, разумеется, разговор иногда заходит о тебе. Только это не обсуждение, а просто интерес — ты нам небезразлична. На самом деле мы беседовали о Деннисе, когда Конор сказал это, а именно что тебе нужно перестать жалеть его, если ты не хочешь, чтобы это превратилось в дело всей твоей жизни… Кстати, Кейт, что нам делать с Деннисом, если он не сможет или не захочет вырваться из-под власти гнетущих его переживаний? — озабоченно прибавила Брайди.
На этот вопрос Кейт не могла ответить, хотя знала, что и сам Деннис нередко задается им. Она полагала, что без особого результата, пока однажды не приплыла к нему на лодке, чтобы передать письмо из литейного цеха в Корке, пришедшего на ее адрес для него.
Он будто бы работал над какими-то чертежами, но по готовности, с которой он отложил их в сторону, Кейт поняла, что не оторвала его ни от чего. На письмо он отреагировал вяло.
— Ах это! — небрежно проронил он и отложил его в сторону. — Как они раздражают меня! Ты же знаешь, о чем они, — об этом конкурсе в Америке. Им почему-то непременно хочется, чтобы я участвовал. Только присылают вечно в последний момент.
— Ах, Деннис, ну почему тебе это неинтересно? Разве это не имеет прямого отношения к тому, чем ты занимаешься, — непромышленному художественному литью? — увещевала его Кейт.
— Да, и в награду — тур по Соединенным Штатам и гарантированный денежный приз. Тогда, быть может, скажешь, какую фигуру мне отлить или где взять сил на то, чтобы стоять целыми днями у печи? И потом, на что мне эти деньги? Мне и так хватает, — ворчал Деннис.
Кейт попыталась иронизировать.
— Ты, похоже, считаешь, что уже выиграл, — сухо заметила она.
— Вовсе нет. Но какой смысл участвовать в конкурсе, если ты заранее знаешь, что не победишь? Или, по крайней мере, не надеешься победить? Но именно этого-то у меня и нет, Кейт. У меня нет желания победить, потому что некому потом будет сказать: «Смотри, я это сделал!»
Зная, что ничем не порадует его, Кейт все же ответила:
— Мы будем радоваться за тебя. И все твои друзья. И дело даже не в туре и не в призах. Разве ты не гордился бы одержанной победой?
Он покачал головой:
— Нет. Потому что мне не с кем было бы разделить радость победы или разочарование поражения. — Он встал, пошевелил в печи угольки и поставил на них почерневший чайник. — Нет, такая гордость не для меня, а для эгоистов типа Берка. Он никогда бы не произнес вслух слово «неудача», даже если бы ему пришлось написать его на бумаге сотню раз, и с удовольствием отполировал до блеска луну, лишь бы показать, что и он причастен к освоению космоса…
Кейт промолчала, и некоторое время они пребывали в тишине, слушая деловитое ворчанье закипающего чайника. Все это время Деннис стоял у печи, глядя на огонь, и, когда крышка чайника начала приподниматься, махнул рукой в сторону.