Ожерелье дьявола
Шрифт:
– Благодарю вас, – отозвалась Грейс. – Я действительно устала.
– Я к вам присоединюсь немного позже, – кивнул Итан обеим дамам. – А пока вы будете осматривать помещения на втором и третьем этажах, я немного прогуляюсь по парку и заднему двору.
– Хорошо, милый, – сказала Грейс, вымучив безмятежную улыбку.
Проводив взглядом удаляющегося супруга, она подумала, что воспоминания о детстве вряд ли улучшат настроение Итана. Интуиция подсказывала Грейс что юные годы Итана были далеко не безмятежными, даже до трагической и загадочной гибели его родителей. Какую же тайну хранит этот старинный особняк?
Харриетт сопроводила новую хозяйку усадьбы в главные апартаменты, состоявшие из анфилады просторных и светлых комнат, стены которых были обиты дорогим узорчатым шелком, а мебель сделана из дорогих пород красного дерева.
– Теперь, когда вы стали маркизой, – сказала, обращаясь к Грейс, Харриетт, – вы вправе обновлять интерьер по своему усмотрению. У меня как-то до этого не доходили руки.
Грейс подумала, что она бы с радостью взялась за приведение дома в порядок, если бы их с Итаном свадьба была обставлена иначе, так, как это общепринято, а не второпях. Теперь же все здесь казалось ей чужим, она чувствовала себя в этом особняке не менее стесненно, чем в доме, доктора Частейна, который не мог простить жене измену и недолюбливал дочь, зачатую другим мужчиной.
– Я распорядилась, чтобы вам приготовили горячую ванну, – сказала Харриетт. – Ваша служанка поможет вам распаковать багаж и переодеться. Увидимся в столовой за ужином. А пока желаю вам приятного отдыха.
С этими словами она ушла, затворив за собой дверь. Вскоре в апартаменты новой маркизы пришла Феба. Грейс приняла ванну и прилегла на кровать немного вздремнуть перед ужином.
Разбудил ее легкий стук в дверь. Это пришел Итан. Грейс тепло улыбнулась ему.
– Ты заметно посвежела после сна, дорогая! – заметил Итан.
– Да, после ванны и короткого сна я почувствовала себя другим человеком, – подтвердила она.
Итан взял Грейс под руку, и они спустились в столовую.
Ужин прошел в спокойной и уютной атмосфере. Все с аппетитом ели и много не разговаривали. Видимо, на Харриетт нахлынули воспоминания о былых роскошных трапезах с ее супругом. Саму же Грейс не оставляли в покое догадки о намерениях Итана.
– Ты побывал на конюшне? – спросила у Итана Харриетт.
– Да, я пришел в восторг от лошадей. Ваш главный конюх, Уиллис, прекрасно ухаживает за ними. Да и в помещении порядок.
– Уиллис молодец. Чарлз был им доволен. Ты же знаешь, как он любил лошадей.
– Это правда. А вот я был просто влюблен в море, – сказал Итан. – Нашей семье до сих пор принадлежит несколько шхун и яхт. Поэтому мне приходится частенько бывать в доках и выходить в море. Мое любимое судно, конечно же, «Морской дьявол». С ним связано множество дорогих для меня воспоминаний. Я не стану его продавать…
После ужина вопреки ожиданиям Грейс они с Итаном разошлись по своим спальням. Не пришел он к ней и ночью.
Это повторилось и на следующий день. Итан продолжал держаться с Грейс холодно и отчужденно. Когда же ее постель осталась холодной и в третью ночь, Грейс внушила себе, что совершенно не нуждается в тепле его тела, ей хорошо и одной.
День отъезда Итана в Лондон неумолимо приближался.
Он умышленно избегал близости с Грейс, опасаясь оказаться во власти ее чар. Еще ни к одной женщине он не испытывал такого мощного влечения, как к ней. Минувшие три ночи стали для него настоящей пыткой. Ему потребовались невероятные усилия воли, чтобы остаться в своей комнате. Все его возмущенное мужское естество противилось монашескому уединению. Изнывая от боли в чреслах, Итан старался не думать о женских прелестях Грейс и своем невыполненном супружеском долге. Уснуть ему удавалось только под утро.
Неуемная тяга к Грейс стала для Итана полной неожиданностью. Он женился на ней только в силу безвыходности ситуации, ради благополучия их ребенка. Ему и в голову не приходило, что скоро он не сможет обходиться без этой женщины, что она займет главенствующее положение в его жизни.
В Лондоне Итан надеялся быстро забыть о ней, избавиться от пагубной привычки спать с ней в одной постели.
Ему необходимо было обрести душевное равновесие и возобновить розыск Форсайта.
Однако пока о беглеце не было ни слуху ни духу. Наверняка виконт укрылся где-нибудь во Франции и там предается плотским удовольствиям, наслаждаясь вином и развратными женщинами.
Итан считал, что место ему на виселице, а не в роскошных будуарах французских куртизанок.
Итан отправил с лакеем записку Грейс, в которой просил ее прийти в библиотеку. Она пришла туда спустя полчаса, одетая в очаровательное муслиновое светло-зеленое платье, удачно сочетавшееся с ее изумрудными глазами и с распущенными по плечам волнистыми волосами. Ее соблазнительный вид и милая улыбка потрясли Итана так, словно бы он получил удар кулаком в солнечное сплетение. Он с трудом поборол желание наброситься на жену и овладеть ею немедленно, прямо на письменном столе. Нет, сказал он себе, одумавшись, только бегство в Лондон спасет его от этого дьявольского наваждения.
Грейс встала возле стола и горделиво вскинула подбородок. Стараясь не смотреть на ее глубокое декольте, Итан подошел к жене и промолвил:
– Я пригласил тебя сюда, чтобы поговорить о нашем будущем.
Грейс отвела взгляд и сказала:
– Я знала, что рано или поздно такой разговор состоится.
– Не соблаговолишь ли ты присесть в кресло?
– Спасибо, но я лучше постою!
Итан предпочел не вступать с ней в спор. Он торопился поскорее покончить с этой проблемой. А потому перешел к сути вопроса.
– Я много думал об этом, Грейс, – сказал он. – И пришел к выводу, что будет лучше, если ты останешься в усадьбе, а я вернусь в Лондон.
– И каковы же мотивы твоего решения? – спросила Грейс.
– Во-первых, тебе лучше вынашивать и рожать ребенка в окружении природы, подальше от лондонского смога и шума.
– Иными словами, ты хочешь сказать, что пресытился мной и стремишься поскорее вернуться к своей прежней беззаботной жизни?! – презрительно фыркнув, воскликнула Грейс.
Откуда ей было знать, что он боится довести их обоих до умопомрачения своей невоздержанностью? Что он хочет вернуться в Лондон, потому что не может насытиться ею?