Ожерелье из звезд
Шрифт:
Поэтому Беттина не удивилась, услышав, что у герцога, как и у принца, есть любовные связи. Смущало девушку то, что поведение двух женщин, к которым он испытывал интерес, выглядело совсем не романтичным. Она ожидала чего-то гораздо более утонченного и красивого.
У нее было чувство, что герцог настолько внушителен и хорош собой, что женщины, на которых он обращает свое внимание, должны быть достойны его.
Пока Беттина пыталась осознать то, что рассказал ей отец, тот не спускал глаз с ее задумчивого личика. Заметив на себе его взгляд
— Вы не должны за меня тревожиться, папа. Я так счастлива тем, что могу быть с вами и увижу Египет, что все остальное не имеет никакого значения… Ровно никакого!
Сэр Чарльз облегченно вздохнул, а потом спросил, словно этот вопрос постоянно присутствовал в его подсознании:
— А как твои отношения с лордом Юстесом?
— Он прочел мне два своих памфлета, папа.
— Поощряй его! — посоветовал ей отец. — Пусть он рассказывает тебе о своих планах на будущее. Ты могла бы ему помочь, Беттина. Если быть откровенным, то, по-моему, ему совсем не помешало бы благотворное женское влияние!
— Он настолько серьезен, папа! И, боюсь, он очень не любит герцога, — призналась Беттина.
— Ты должна постараться убедить его смягчить свой взгляд на вещи, — небрежно бросил сэр Чарльз. — Научи его радоваться жизни. Ну а теперь мне пора идти.
— Вы сегодня опять играете в карты, папа?
— Да. Меня сменил Уолшем, на то время, пока я буду с тобой говорить, но меня ждут обратно.
— Думаю, вас уже заждались, — с улыбкой сказала Беттина. — Все так вас любят, папа! Вы никогда и ни с кем не ссоритесь.
— Я такой роскоши просто не могу себе позволить, — участливо объяснил сэр Чарльз.
Оба рассмеялись, а потом он нагнулся и поцеловал дочь в щечку.
— Спокойной ночи, Беттина. Ты очень хороша собой, так что если Вэриен сдержит свою клятву оставаться холостяком, я еще смогу увидеть тебя в роли герцогини!
Беттина ничего не ответила. Она проводила взглядом отца, который с осторожностью добрался до двери, цепляясь за что попало, а потом слушала, как его шаги удаляются по коридору.
Еще долго девушка сидела, глядя перед собой невидящими глазами, — и думала о герцоге и его неудавшемся браке.
Сейчас, подставляя лицо свежему морскому ветру, Беттина снова невольно вспомнила то, что говорил ей отец. Она понимала, что если бы она послушно выполняла его указания, то в эту минуту ей следовало бы сидеть в салоне на тот случай, если бы лорду Юстесу вдруг захотелось с ней поговорить.
Ода уже выслушала два его памфлета относительно тяжелого положения простого народа. Кроме того, он довольно подробно объяснил ей то, в чем состоит его работа с обездоленными обитателями лондонских трущоб.
Ей никак не удавалось попять, каким образом он рассчитывает их спасти или хотя бы просто облегчить жизнь несчастным.
Конечно, было весьма похвально, что молодой человек так много времени тратит на тех, кого, несомненно, большинство людей назвали бы «сбродом» и считали бы не заслуживающими никакого внимания. Однако ей искренне хотелось бы, чтобы лорд Юстес не смотрел на все настолько мрачно и серьезно!
— Но ведь что-то же, конечно, делается? — спросила она его в каком-то из разговоров.
— Постыдно мало, — ответил он. — Правительство не хочет тратить деньги на впавших в нищету людей.
— А почему вы не становитесь членом парламента? Может быть, тогда вам удалось бы достичь большего?
Лорд Юстес несколько секунд ничего ей не отвечал, но потом все-таки сказал:
— Надеюсь, что в один прекрасный день я стану членом палаты лордов!
Беттина поняла, что он имеет в виду: он думал о том дне, когда сменит своего единокровного брата и станет герцогом Элвестоном.
Как младший сын герцога, он не имел права заседать в палате лордов, но он мог бы стать членом палаты общин, пройдя через процедуру выборов.
Беттина прикинула, что разница в возрасте между братьями не могла превышать одиннадцати-двенадцати лет, и рассчитывать на раннюю смерть нынешнего герцога у лорда Юстеса никаких оснований не было. Но в таком случае он станет членом палаты лордов уже в таком преклонном возрасте, когда ему поздно будет начинать политическую карьеру! Однако она постеснялась задавать лорду Юстесу новые вопросы на ту же тему и заставила себя внимательно слушать, пока он читал ей наброски, которые должны были превратиться в очередной памфлет.
На этот раз речь шла о расчистке трущоб. Памфлет должен был попасть в руки членов парламента и всех состоятельных людей, от которых лорд Юстес мог рассчитывать получить деньги на благотворительные мероприятия.
Беттине не хотелось говорить об этом лорду Юстесу, но ее не оставляло чувство, что памфлеты написаны резким диктаторским тоном, который скорее оттолкнет возможных благотворителей, чем подвигнет их на сочувственное отношение к тем вещам, которые в них затрагивались.
Она подумала было, не стоит ли ей попробовать подсказать автору, что более примирительный тон будет способствовать скорейшему получению денег, которые ему, очевидно, были срочно необходимы. Однако она сказала себе, что, хотя лорд Юстес рад получить в ее лице внимательную аудиторию, советов у нее он не спрашивал.
Беттина добралась наконец до своего любимого места на корме яхты. Хотя по дороге до нее долетали брызги от разбивавшихся о борт волн, но вода скатывалась с плаща, так что она ничуть не промокла.
Девушка села, уютно закутавшись в пальто и плащ, но книги открывать не стала.
Ее взгляд привлекло бурное море со вспененными волнами, на которые сквозь разрывы между облаками падали потоки солнечного света. Зрелище было настолько живописным, словно сошло с картины Тернера. Пребывание посреди открытого моря дарило ей прежде не испытанное чувство полной свободы.