Ожерелье смерти
Шрифт:
— Я знала, что Степаныч хочет этого, — зло сказала Нонна. — Но не думала, что настолько серьезно. Ну что же, — усмехнулась она, — я тоже не упущу свой шанс! Как ты думаешь, они не ушли?
— По-моему, нет, — отозвалась Бочарова. — Во-первых, у Игоря болит нога. А во-вторых, они верят нам. Ведь иначе не отпустили бы.
— А я сначала страшно перепугалась, — притормозив перед светофором, сказала Гольских. — А потом, после перестрелки на дороге, когда поняла, что Степаныч хочет убить меня, а списать убийство на беглецов, даже обрадовалась, что они меня захватили. А в хижине
— Так ты думаешь, и София хочет убить меня? — спросила Бочарова.
— А ты разве думаешь по-другому? — насмешливо спросила Гольских.
— Во живут! — В большую хорошо обставленную комнату, прихрамывая, вошел Лютый. — Два этажа. И комнаты здоровенные. Как камеры на пересылке. А внизу даже бассейн есть! — восторженно сообщил он стоящему у окна подельнику.
Бросив на него быстрый взгляд, прокрутив на указательном пальце «Макаров», тот промолчал.
— И чье это поместье? — спросил Дубов. — Как в кино про американских капиталистов!
— Думаешь, у нас их меньше? — ухмыльнулся Смирнов. — А домище принадлежит мамаше Нонки. Она и при социализме в козырных ходила, и сейчас на большой палец живет.
— Чего она про какую-то делюгу чирикала? — усаживаясь на диван, спросил Дубов.
— Если ты говоришь про хозяйку этого домика, — усмехнулся Смирнов, — то я при вашем базаре не присутствовал.
— Чего дуру гонишь! — заметно обиделся Лютый. — Я про Нонну базарю!
— Ну а тут все просто! — оскалился Псих. — Пришить кого-то хочет. Они — те, кто в почете и бабки лопатой гребут, — на ножах с себе подобными. Думаешь, зря она окрысилась, когда на дороге фраера не по нам, а по ее тачке шмаляли! Муженек ее под нашу масть решил от женушки избавиться. А сейчас она собирается нашими руками его пришить! — Псих коротко засмеялся, подмигнув подельнику. — Так что нам подфартило, что супруги через пулю, а не через суд развода добиваются. Заплатит она клево и в столицу с оркестром проводит.
— А по натуре! — развеселился Дубов. — Меня Алка к своей подруге когда лапу вправлять возила, вот прикол был! — Он гулко захохотал. — Та думала, что я в натуре подполковник. Полный отпад!
— Пока тебе лапу вправляли, — прервал его Псих, — Алка никуда не ходила?
Дубов отрицательно помотал головой.
— А впрочем, какая разница, — пробормотал Смирнов. — Сейчас они одни. — Он повернулся к окну.
— Думаешь, могут мусоров привести? — настороженно спросил подельник.
— Ментов вряд ли, — рассматривая сквозь узорчатую занавеску улицу перед домом, ухмыльнулся Псих. — А вот костоломов папани — запросто!
— Ни хрена они никого не приведут, — сразу успокоившись, уверенно проговорил Лютый. — Нонка с мужем воюет. Да и Алка к папуле не очень-то рвется. Как я из ее базара понял, у нее с мачехой расход! Та старше ее всего лет на пять или и того меньше. — Он снова засмеялся. — На Алке ништяк жениться! Надоела жена, к теще в постель ныряй!
Услышав шум подъехавшей машины, чуть отодвинувшись в сторону, чтобы его не могли заметить с улицы, Псих внимательно
— Бабы прикатили, — сообщил он и тихо выматерился. — Пасет их кто-то!
Лютый вскочил, но тут же сел, ухватившись за ногу.
— За Нонкиными «жигулями» такси подъехало, — сказал Смирнов. — Из него крепенький фраер вышел и мимо дома поканал. Кто-то бабам на хвост упал. На кой хрен мы их отпустили? — зло спросил он. — Сейчас нагрянут веселые ребята, и сливай воду!
— Может, свалим? — предложил Лютый.
— Тебе по крайней мере суток пять дергаться не в масть, — мрачно заметил Псих. — С вывернутой лапой далеко не ускачешь!
— Какое скакать! — Лютый возмущенно посмотрел на перебинтованную ступню. — Хожу еле-еле!
— Короче, так! — услышав на лестнице женские голоса, решил Псих. — Им про это ни полслова. Но «дуру» при себе держи. По-моему, сегодня придется побегать.
— Давай их под ножи, — предложил Дубов. — Тачка в гараже, бензину там бочка. Прорвемся!
— Ага, — насмешливо согласился Смирнов. — До первого поста. А потом чего? Требовать самолет до Израиля? Так за баб и вертолет не выпросишь! А если и улетим, жиды, падлы, в расход пустят!
— Тогда не полетим, — ухмыльнулся Лютый. — Лично я жидов переваривать не могу. А может, тебе показалось про хвост-то? Просто какой-нибудь пижон решил бабенок закадрить?
— Чем занимаемся? — В комнату с улыбкой вошла Нонна.
— Домярой любуемся! — пробурчал Псих.
Здоровенный парень с квадратным подбородком, жестко улыбнувшись, кивнул:
— Сделаем!
— Смотри, Шкаф, — ткнул его кулаком невысокий плотный мужчина в очках. — Чтобы все как надо было!
— Да чего смотреть-то? — усмехнулся тот. — Лично я с удовольствием дочку Бочары разделаю! Она, шлюха, мне при кентах раз по морде врезала, стерва!
— Чтобы крови побольше было, — посоветовал сидевший за столом Гольских. — Лица хорошенько порежьте. Животы вскройте. — Представив это, он брезгливо поморщился.
— Понял? — посмотрел на здоровяка очкастый. — И не приведи Господь, если не получится! — угрожающе предупредил он.
— Ладно, Соловей, — обиделся Шкаф. — В первый раз, что ли?
В комнату вошел Руслан. Наклонившись к Николаю Степановичу, что-то тихо сказал.
— Я сейчас вернусь. — Гольских быстро вышел. Нервно расхаживающая София порывисто шагнула к нему:
— Я вот о чем подумала. Алка привозила к подруге-хирургу не офицера, а одного из зэков! Поэтому предупреди ребят — пусть поосторожнее будут!
— Неужели ты думаешь, что зэки в рукопашной смогут управиться с моими парнями? К тому же я и сам об этом думал. Не могла Нонна появиться в Кирове одна. Она наверняка с зэками союз заключила. Так что все будет как надо! — Ободряюще улыбнувшись, он вернулся в свой кабинет.
София подняла телефонную трубку, набрала номер.
— Слушаю! — почти сразу отозвался мужской голос.
— Дом тещи Гольского знаешь? — оглядываясь на дверь, спросила София.
— Конечно. А что?
— Сегодня вечером навести его. Там квартиранты. Они слишком долго живут, и мне это порядком надоело.