Ожерелья Джехангира
Шрифт:
— Так и знал, что ничего не поймаем, — сказал брат, сматывая удочки, и вздохнул. — А помнишь раньше?
Да, я хорошо помню ночную рыбалку на Сосне. Помню, как мы сажали в плетеный садок голавлей, сазанов, падустов. Помню, как Николай безошибочно угадывал по звону колокольчиков, какая рыба теребит насадку. Помню фонтаны брызг, вылетающие из-под хвостов.
А потом какой-то завод опустил в Сосну цистерну кислоты. Бабы ловили уснувшую, квелую рыбу юбками и волокли на базар. С той поры по Сосне уже не гуляют табуны резвящихся жерехов.
На следующий день я снова пошел к реке. У канализационного потока, текущего
Я стоял на берегу Сосны, а думалось о судьбе сибирских рек. Горнорудная, металлургическая, нефтяная, химическая, лесообрабатывающая промышленность могучей поступью шагает сейчас по Сибири. Под их всесокрушающим натиском все дальше в глубь тайги убегают ленки, хариусы, таймени.
Всем известно, что фабрики и заводы — самые злостные браконьеры, погубившие жизнь во многих водоемах. К горькому стыду, мы пока не можем гордиться по-настоящему заботливым, по-настоящему любовным отношением к природе. Надо создать такую государственную службу «здоровья и чистых вод», чтобы она была наделена необходимыми правами и полномочиями вплоть до закрытия предприятий, наносящих вред природе, а следовательно, человеку. Перед каждым канализационным потоком нужно поставить санитарные и биологические кордоны, проверяющие безопасность отходов. Нужно разработать такие меры и законы, чтоб ни один директор, ни один председатель колхоза не посмел осквернять водоемы. Пока еще не поздно. Пока еще рыбные богатства можно восстановить.
Особенно не везет речным великанам. Когда-то Л. П. Сабанеев писал, что пироги с североуральским тайменем — верх гастрономического совершенства. Ныне же таймени на Урале — исторические воспоминания. Мало стало его на Алтае, в Хакассии и Туве. Быстро исчезает он и в Северном Енисее. Над сибирским тайменем нависла угроза истребления. В нашей большой и богатой стране нет ни одного завода, который занимался бы выращиванием молоди тайменя. Браконьеры орудуют по всей Сибири безнаказанно: перегораживают речки заездками, заколками, всевозможными ловушками.
Непостижимо страшный вред нанесли и наносят сибирской рыбе алмазодобывающие предприятия, Только работники Амакинской экспедиции (конечно, не без ведома ее руководителей и партийных комитетов) начиная с 1963 года нацело перегородили сплошными заборами заездков многие притоки Анабара. Даже были попытки перегородить сам Анабар.
Для постройки плотин-ловушек браконьеры пускают бульдозеры, вездеходы, самосвалы, автоматические пилы, взрывчатку, металлические сети, предназначенные для обогащения алмазов. Разве может выжить рыба перед натиском неуемной жадности и грозной техники! И, что особенно горько, особенно трагично, выловленный такими способами «продукт» принимают для продажи государственные
Добывая алмазы — дорогие сокровища земных недр, некоторые горняки забывают, что жизнь дороже всех алмазов и бриллиантов. Алмазы делают сейчас искусственно, а тайменей в пробирке еще не вырастил ни один ученый.
Не лучше положение и на «спортивном фронте» Сибири. Вооруженные спиннингами хапуги ловят тайменей без стыда и совести. Над ними зачастую довлеют инстинкты рвачества.
Я слышал, как в Туруханске один «спортсмен» хвастался, что он за утро взял на реке Северной 32 тайменя, сдал их в столовую и «отхватил солидный кус монет». Но его «успехи» блекнут перед «подвигом» двух «рыболовов» из Эвенкии. Всего лишь за несколько часов они поймали на один спиннинг 49 лобанов весом от 8 до 18 кг каждый! Особенно отличаются «ратными делами» летчики и вертолетчики, которые могут приземляться (и довольно часто приземляются!) вблизи удаленных таежных нерестилищ и осенних миграционных скопищ лососей.
Скажу без преувеличения, многие сибирские спиннингисты берут не только крупных тайменей, но и маломерок по 50–60 см, когда они еще не достигли половой зрелости. Журнал «Рыбоводство и рыболовство», а также альманах «Рыболов-спортсмен» считают это, видимо, правильным, если предоставили для популяризации истребления малышей свои страницы.
«Мы ловим тайменя, — хвастается Н. Изосимов в очерке „По Чулыму“. — Стоит сделать на перекате получасовую остановку, как в садке оказывается несколько почти двухкилограммовых тайменей».
«Он был маленький, не больше килограмма весом, — восторгается Вл. Архангельский. — Я разглядывал его в сумерках. Но даже в эту пору дня мой первенец был очень красив. Его хвост нежного оранжевого цвета напоминал большой лепесток алтайского огонька».
Вы что думаете — поэт-спиннингист отпустил «алтайского огонька» цвести, наливаться икрой и молоками, чтоб заполнить реки своим потомством? Как бы не так! Он сварил из «лепестка» жиденькую уху. А ведь через 8—15 лет мог бы сделать из него отменный балык! Десятки, сотни балыков!
Как тут не привести выдержку из статьи английского спортивного журналиста, который рассказал, что недавно Бирмингемская ассоциация рыболовов-любителей устроила соревнование, где участвовало 3200 человек. Они расположились вдоль обоих берегов реки Северн на протяжении 29 километров.
«Мне могут задать вопрос, — пишет журналист, — как при таком размахе рыболовного спорта в водоемах Англии все еще есть рыба? Каждый рыболов обязан поместить весь свой улов в садок из сетки, погруженный в воду, и не должен умертвить ни одной из пойманных рыб. В конце дня рыбу взвешивают в живом виде, а после этого выпускают обратно в водоем»
Слава богу, до жестких английских правил нам пока далеко. Но охранять природу по-настоящему уже давно пора.
Речные великаны — гордость и краса сибирских водоемов, самые гигантские лососи мира — и вправду издают звуки, но не урчат, не буркают, а говорят русским языком:
«Советские граждане — будьте благоразумны! Мы можем принести счастье всем рыболовам. К нам могут стекаться туристы со всех концов света. Хоть немножко подумайте о наших и ваших детях»