Ожидание Двойной Кошки
Шрифт:
— Я скажу его тебе, когда ты научишь меня скрывать мысли от колдовского доступа, — пообещал хан.
— Не трудись, — отмахнулся Юркай, — я его уже сейчас знаю. Но не волнуйся. Я научу тебя приемам, позволяющим скрывать мысли. А сейчас тебя больше всего интересует вопрос, не служит ли ильхан Курмалог Двойной Кошке и не направлены ли его умыслы против твоего рода. Двойную Кошку действительно видели на днях в Смалене?
— Да, — потрясенно и испуганно прошептал хан, — ты все знаешь сам. Если ты узнаешь то, о чем я тебя прошу, я дарую тебе титул эмира, дом и табун коней. Слуги и рабы — это
Доверенный человек высшего хана, тот самый толстяк в халате с узором из изломанных линий, распорядился быстро. Им очистили место возле одного из костров. Для хана Трабисо постелили ковер, слуга с мешком и Юркай с браслетом на руке сели рядом на траву. Женщины принесли им котелки с горячим варевом, а сзади воины уже ставили шатер для Трабисо со слугой и маленькую палатку для Юркая. Эти же воины всю ночь собирались охранять их покой. Рано утром, еще затемно, их разбудили. Хан Саймас дал гостям коней под седлом и новую одежду. Трабисо он укрыл черным плащем с зеленым подбоем, а Юркая одел воином: куртка с нашитыми железными пластинами, круглый щит, обшитый кожей, и сабля на перевязи. На голову Юркай надел остроконечный шлем, а хан Трабисо — красную шапку, опушенную снизу мехом лисицы.
Лишь слуга остался в том, в чем приехал. Но ему и возвращаться в столицу не требовалось — он сразу, не дожидаясь, пока его хозяин соберется в дорогу, взвалил мешок с Лысым Малинником на коня и ускакал на юг. Брат верховного хана провожать гостей не вышел. Хан Саймас скрывал от своих людей ночных гостей, а уж тем более скрывал свою встречу с Юркаем. Потому и покинули Трабисо с Юркаем кочевье высшего хана рано утром, стараясь не попадаться лишний раз на глаза. Вслед за ними, как привязанные, следовали три неоседланных коня, на которых они приехали.
— Юркай, зачем кони за тобой следуют? — спросил Трабисо, когда они выехали в открытую степь.
— Их надо вернуть табунщику, — ответил Юркай, вызвав недоумение хана.
Но хан ничего своему спутнику не сказал. С утра он не выглядел довольным, скорее — озабоченным. Конечно, Юркай ему сказал, что им следует отыскать ильхана Курмалога. Хоть не Трабисо его будет искать, но все же хан не мог так просто уехать по своим делам, оставив своего нового союзника на произвол судьбы. Хан вызвался помочь отыскать ильхана и теперь обдумывал сложности этого мероприятия. Важнее всего было не привлечь к себе внимания. Но как это сделать, если ты о чем-то расспрашиваешь людей?
Вернув коней табунщику, Юркай попросил его отпустить с ним в столицу мальчика. Как Трабисо и ожидал, табунщик сразу согласился. И тут Юркай протянул мальчонке браслет:
— Надень его на руку. В столице я покажу тебе человека, ты спросишь, не он ли это потерял. Если он, отдашь эту вещь хозяину. А если он откажется, браслет твой.
Трабисо только покачал возмущенно головой. Браслет, хоть без золота и самоцветов, работы тонкой. Да и металл в нем блестящий, неизвестный хану. Вещь не дешевая и отдавать такую голытьбе-пастушонку! Но Юркай человек не простой, раз он так поступает, у него должны быть на то причины. А пастушонок радовался своей новой роли, на его чумазом узкоглазом лице не сходя, сияла широкая улыбка. Он скакал за мужчинами
В воротах их не останавливали. Стражники проводили безразличными взглядами, а ильхан вообще смотрел в другую сторону. Горожан же больше всего интересовал начищенный браслет на голой руке чумазого пастушонка. Трабисо скакал впереди. Возле уличного фокусника, готовящегося начать представление, он придержал коня, знаком показав своим спутникам, чтобы они не приближались. Наклонившись с коня, хан коротко переговорил с молча стоящим у деревянного забора молодцом. Тот ему что-то односложно ответил. Хан выпрямился в седле, начал было оборачиваться — и вдруг замер.
Те жители столицы, что по разным причинам не глазели ни на фокусника, ни на продавца пирогов с мясом, могли видеть, как хан Трабисо, глядя в небо, что-то бормочет. Но вот он удовлетворенно кивнул, ударил в бока коня пятками и стремглав поскакал вдоль улицы. Но даже у тех горожан, кто следил за его поведением, поступки хана не вызвали никакого удивления. И еще меньше удивления вызвало то обстоятельство, что Юркай с пастушонком неспешно повернули коней и шагом поехали рядом по уходящей к восточным воротам улице.
Немного не доезжая ворот, всадники задержались возле большого каменного дома без ограды. Дом стоял наособицу, вокруг него, что для Ка-Смалена было весьма необычно, на тридцать шагов тянулась замощенная камнем в стародавние времена, а ныне покрытая слоем высохшей грязи площадка. Стоящий возле угла дома оборванец пошел было к приблизившимся всадникам, но те прибавили ходу и поспешно удалились. Оборванец отвернулся в сторону и вновь застыл наподобие каменного изваяния.
Немного покружив по переулкам, Юркай остановился возле калитки в заборе.
— Становись мне на седло и залезай на забор. Прыгай во двор и сразу иди внутрь дома. Пройдешь через кухню в зал, где сидят гости. Там шагай к выходу на улицу и внимательно смотри на гостей. Ты услышишь голос, который укажет тебе нужного человека. Его ты и спросишь, не терял ли он этот браслет. Конь будет ждать тебя у выхода.
Пастушонок внимательно его выслушал, а затем одним прыжком сиганул через забор и исчез во дворе. Подождав около минуты, Юркай развернул коня и поехал назад. Конь, на котором приехал пастушонок, прошел вперед, завернул за угол и встал у входа в таверну. Ему не пришлось ждать долго. Прежде чем кто-либо успел обратить внимание на самостоятельно бродящую по улицам лошадь, из таверны выскочил пастушок, на ходу засовывая мелкую серебряную монету за щеку, и мигом запрыгнул на своего коня. Браслета на голой руке пастушка уже не было.
Трабисо не ожидал увидеть Юркая так быстро. Едва успел он выслушать старшего над слугами, едва вздохнул облегченно, узнав, что колдуны верховного хана и ильханы его особой не интересуются, а след его гостя потерян в степях, как вот он — гость. Стоит за воротами, держа коня в поводу, и на хана молча смотрит. Пришлось идти, приказывать открыть ворота, да принимать гостя пусть без особого почтения, но все же так, чтобы слуги на визит воина Саймаса излишнего внимания не обратили.