Ожидание Соломеи
Шрифт:
Что самое удивительное — Миома ни разу не прикоснулся к своей Гуасье и пальцем, испытывая к ней нечто вроде преклонения, и получилось так, что он, божество, добровольно подчинился юной дикарке.
Девочка очень быстро научилась использовать это свое преимущество. Она заставляла Миому покупать новые наряды, самые дорогие игрушки, возить ее в фешенебельные рестораны, а один раз, когда он отказался купить ей породистого жеребца по причине отсутствия конюшни, эбонитовая девочка неожиданно поцеловала Миому в самые губы. В этом поцелуе не было ничего детского, лысый миллионер тут же сдался и купил Гуасье не только породистого
Так прошло некоторое время, пока не пришло письмо от адвоката, в котором тот выражал удивление по поводу потери интереса Миомы к начатому на острове строительству. Адвокат писал, что дом для Миомы почти закончен, остались лишь отделочные работы, а с завтрашнего дня вокруг острова начнется прокладка железнодорожного пути. В постскриптуме адвокат просил прибыть Миому в ближайшее время, так как есть неотложные вопросы, которые можно решить только в его присутствии.
Миоме пришлось на время расстаться со своей Гуасье, и его прощание с эбонитовой девочкой было очень трогательным. Он купил ей жемчужное ожерелье, сам закрепил его на ее тонкой шее, затем долго смотрел в девичьи глаза, до глубины души пораженный, что девочка выдержала его взгляд. Больше того, он сам был вынужден опустить глаза, а когда дикарка едва коснулась в поцелуе его изуродованного уха, он чуть было не заплакал.
Миома сделал все так, чтобы Гуасье ни в чем не нуждалась во время их разлуки. Он нанял еще одну гувернантку, в обязанности которой входило обучать девочку английскому языку и прививать ей хорошие манеры. Для охраны своего эбонитового сокровища Миома оставил в Нью-Йорке Харриса, предупредив, что если с головы Гуасье упадет хоть один волос, то его, телохранителя, расчлененное на тридцать шесть частей тело не найдет ни одна собака… Харрис знал, что так оно и будет, а потому поклялся патрону делать все, что будет в его силах.
В день своего девятнадцатилетия Миома улетел на остров. Самолет опустился на новую взлетную полосу, а у трапа его встречали адвокат и глава строительной фирмы Гонолулу — с цветами и праздничными улыбками на лице.
Улыбка на лице строителя была деланной, так как он был несколько потрясен, что его заказчику исполнилось всего девятнадцать лет, а он уже был обладателем одного из самых больших состояний в Америке. Но тем не менее он казался радушным, долго тряс Миоме руку и даже подарил ему золотой символический ключик от острова. Позже, за праздничным обедом, перебрав вина, строитель лез к имениннику с жирными поцелуями, и Миома пожалел, что рядом с ним нет Харриса, знающего, как поступать в таких случаях.
После обеда Миома осмотрел новый дом и остался доволен. Единственное, что ему не понравилось, — дизайн обстановки, слишком обычный в его представлении. Но Миома решил пока ничего не менять, так как наступило время заняться более важными делами.
Поздно вечером он встретился с адвокатом, и они, уединившись, о чем-то долго договаривались. Адвокат при этом что-то возбужденно говорил, а Миома, багровея, писал ответы на бумаге.
На следующий день адвокат улетел во Франкфурт, а еще через день встретился с одним бизнесменом, взявшимся выполнить за огромное вознаграждение очень и очень щепетильное дело, не имеющее юридического прецедента.
Бизнесмен владел предприятием, имевшим самое современное оборудование для изготовления денежных
Предприятие было на хорошем счету и несколько раз в короткий срок выполняло заказы некоторых государств, связанных с разработкой и печатанием новых денежных знаков.
К хозяину этого предприятия и обратился Миома посредством своего адвоката. За пятьсот тысяч долларов он предложил ему выполнить заказ по разработке клише паспортов несуществующего государства, а впоследствии напечатать по нему необходимое количество документов. В условие заказа также входила разработка герба и остальной символики государственной власти.
Дополнительным условием контракта была строжайшая его секретность. В противном случае бизнесмену грозили крупные неприятности, о чем ему недвусмысленно намекнул адвокат.
Бизнесмен попросил два дня на обдумывание этого предложения, а на третий подписал контракт, уверенный, что поступает абсолютно законно.
Положив контракт в портфель крокодиловой кожи, адвокат улетел в Мюнхен, где встретился с самым известным в уголовном мире изготовителем фальшивых паспортов, получил от него три чистых американских паспорта и печать к ним. Затем он встретился с наемным убийцей и заключил с ним контракт на убийство изготовителя паспортов.
Посчитав на этом свою миссию законченной, адвокат отбыл в Америку.
Все строительство на острове было почти закончено, и Миома решил, что пора переходить к заключительной фазе своего грандиозного проекта.
На две недели он уехал в Нью-Йорк, чтобы повидать свою эбонитовую девочку, предчувствуя, что их свидание может оказаться единственным за многие будущие годы.
За три месяца, которые Миома не видел Гуасье, девочка разительно изменилась. Гувернантка знала свое дело и прививала ей вкус к хорошей неброской одежде, научила ее пользоваться вилкой и ножом, а также следить за своим обликом с помощью всяких косметических ухищрений.
Гуасье встретила Миому, присев в небольшом книксене, и это расстроило его, предпочитавшего, чтобы она бросалась к нему на шею и целовала в лицо. Но Миома к сдержанности девочки отнесся философски, подумав, что так все же лучше, пусть страсть копится в ней до полного созревания, до той поры, когда Миома, достигнув своей цели, сможет жениться на своем двадцатидолларовом приобретении.
На эти две недели Миома отпустил обеих гувернанток и даже Харрису оплатил отпуск. Он остался один на один со своею Гуасье и с трепетом ожидал того мгновения, когда девочка, наигравшись вдоволь, вдруг скинет свое платье и, поражая черной наготой, бросится, как обычно, в ванну, смеясь и плескаясь в ней, а он, завороженный, будет наблюдать за ее фигуркой и прислушиваться к веселому фырканью.
Но ничего этого не происходило. Гуасье была чересчур серьезна, все в ней как-то устраивалось по-новому, она вела себя, как леди, и лишь изредка стреляла своим лукавым взглядом в сердце Миомы.
Предчувствуя, что уезжает на долгие годы. Миома занялся обустройством дел Гуасье. Он открыл для нее специальный счет в банке, назначил Харриса ее опекуном и велел ему осенью устроить девочку в самый лучший колледж. Также он дал своему телохранителю письменное приказание привезти девочку на остров, как только ей исполнится пятнадцать лет.