Ожидание (три повести об одном и том же)
Шрифт:
Вместо приветствия, мама сказала:
– Ну?
– Рад тебя видеть, – сказал отец.
– Почему ты не встретил нас?
– Я не знал.
– Я тебе дала телеграмму на твой домашний адрес.
Лицо у отца затвердело.
– Я просил писать на работу.
Они стояли один против другого.
– У всех порядочных умных людей должен быть дом и домашний адрес. Я никогда, слышишь, никогда не буду писать тебе на работу!
– К сожалению, дома я редко бываю. Дел много, –
Славка подумал: «Стоило ехать в такую даль, чтобы ругаться по пустякам?»
Он забился в угол дивана, чтобы стать маленьким и незаметным.
– Ты не хочешь сопротивляться слепой судьбе, – говорила мама скорее задумчиво, чем сердито. – Ты не хочешь противопоставить ей свою волю. Это бесхребетный эгоцентризм… Тебе, в конце концов, глубоко наплевать на меня и ребёнка.
Отец стоял против большой иконы, заложив руки за спину.
– Интересная штука, – сказал он. – Старая.
– Я, кажется, с тобой разговариваю? – крикнула мама.
– Это только кажется, – ответил отец. – По-моему, ты разговариваешь сама с собой. Когда разговаривают с другими, стараются говорить понятно…
– Так… – Мама вспыхнула и заходила по комнате. Она закурила московскую сигарету с фильтром.
– Ты очень похож на лошадь, – снова заговорила она. – Куда тебя гонят, туда ты и идёшь…
Отец усмехнулся.
– Угадала. Кстати, мне по душе эта дорога, по которой меня гонят… И этот воз, который мне приходится тащить.
– Славка, выйди вон! – сказала мама.
– Ма… – начал было Славка, но мама круто повернулась к нему и, вскинув руку, как полководец, произнесла властно:
– Выйди. Это тебя не касается.
«Как не касается?» – подумал Славка.
Мама очень часто говорит: «Это тебя не касается». После таких слов Славке всегда одиноко. Хочется умереть или заболеть серьёзной болезнью. Тогда мама станет другой. Тогда все станут другими.
Славка вышел в коридор. Он стоял в темноте. Он не хотел слушать, о чём говорит мама с отцом. Но она говорила громко:
– Где мы будем жить?
– В комнате на элеваторе. Квартиру дадут через месяца два… Комната вполне… Квадратная…
– Жить чёрт знает где! Жить чёрт знает как!.. И даже без какой-нибудь маломальской мечты… Ты построишь пять элеваторов, десять, пятнадцать. Ну, а дальше.
Отец промолчал.
– А люди вокруг мечтают, стремятся.
– Мечтатели, – проворчал отец.
– Да, мечтатели! Я понимаю, если бы ты строил ракеты, решал бы проблемы термоядерной энергетики. А ты… Ты амбары строишь!
Отец молчал. Мама тоже замолчала, только дышала громко и возмущенно. Славка знал, что она курит сейчас свои сигареты, глубоко и часто затягивается. Мама щурится и смотрит в потолок.
– Ты элементарен и узок, – наконец сказала она. – Славка, поди сюда! Собирайся. Едем в Москву.
Отец пошёл в кухню. Славка проводил его взглядом. Лицо у отца было упрямо-спокойным.
– Зачем собираться? – пробормотал Славка.
– Я сказала, едем в Москву…
– Мы ведь и не распаковывались…
Мама как будто опомнилась.
– Да, – сказала она. – Тем лучше. Сейчас и отправимся, не будем терять времени.
В комнату вошла бабка Мария.
– Чаю пить будете?
Мама сказала:
– Нет, нет. Мы сейчас едем.
– Куда? – бабка покачала головой. – Самолёт улетел. Только завтра если. А завтра самолётом не надо. Завтра теплоход придет до Одессы, «Белинский» называется.
– Славка! – крикнул из кухни отец.
Славка бросился в кухню.
Отец и старик Власенко сидели за столом. Старик прихлёбывал чай. Отец подбрасывал чайную ложку.
– Жена молодая, – рассказывал о своём старик. – Не способная к рыбацкой жизни. Я ушёл рыбалить. Три дня пропадал. Приехал: «Чего, жена, наварила?» – «Да вот, супчик». Я поел. Поехал рыбалить. Дней через десять приехал: «Чего, жена, наварила?» – «Да вот, супчик». Я как хватил тот супчик об угол. С тех пор она всегда мне борщи готовила. Потому, от борща в рыбаке сила и ещё от щербы, от ухи, значит…
Отец бросил ложку в стакан. Повернулся к Славке,
– Едешь?
– Не знаю… – пробормотал Славка.
Отец долго смотрел на него. Славка ёжился и краснел.
– Не пойму я тебя. Ты как яичница всмятку. Не знаю, с чем к тебе подступиться: то ли с ложкой, то ли с вилкой, то ли пить через край…
Славка стоял потный, словно в пару.
– Славка! – крикнула из комнаты мама.
Славка бросился в комнату.
Мама перебирала вещи.
– Мужик всегда сам с собой, – говорила ей бабка, – Его понять легко, если у тебя сердце от корысти свободно.
– Вы что думаете, мне его зарплата нужна? – резко спросила мама. Она сунула Славке альбом и коротко приказала:
– Перебери!
Старуха смотрела на маму с досадой.
– Я не о деньгах, – сказала она.
Мама снисходительно пожала плечами и пошла к зеркалу. Причесалась.
Славка раскладывал карточки. Мамины он оставлял в альбоме, отцовские запихивал в чёрный конверт из-под фотобумаги. В альбоме были и его, Славкины, карточки. Несколько штук. Он долго не решался, куда их положить – в альбом или в пакет. Наконец он разделил их, положил туда и туда поровну.
– Славка! – крикнул из кухни отец.