П 4
Шрифт:
– Разует, что мне не придется вас догонять. А то ведь и лошадь поди забрали бы.
– А чего ее оставлять, – пожал плечами десятник. – Как суд завершится, неведомо, а лошадь поди из княжьей конюшни.
– Ну спасибо тебе за откровенность, добрый человек, – улыбнувшись поклонился ему Михаил.
– Не жалко, – хмыкнул Горазд. – Давай, заканчивай тут все и на постоялый двор. Зван, присмотри за ним, а то как бы опять куда не вступил.
– Сделаю, – расплывшись в улыбке, заверил тот.
Холопы унесли тело своего владетеля, дабы озаботиться похоронами. Марыся же, с сыном оставались на месте,
– Не смотри так на меня, красавица. Не муж я твой. Ошиблась ты. Как там тебя, Анджей?
– Да, батю… Г-господин, – запнувшись поправился четырнадцатилетний подросток.
– Ты, стало быть, теперь за главу семейства?
– То так, господин.
– Вот и добре. Держи этот кошель. Тут хватит серебра на то, чтобы перебраться на новое место жительства. Или обустроиться в прежнем сельце, вольными пахарями. То сами решите. А сейчас пойдем к казначею вольную вашу выкупать.
С семейством Лешека управились до полудня. После чего вернулись на постоялый двор, где Михаил и решил пообедать. Ну их, эти городские заведения. А то еще кто с претензией найдется. За реципиентом больше долгов вроде бы не водилось. Но ведь и на ровном месте сыскаться могут. Так что, лучше все же среди своих.
Хотя он для них таковым еще не стал. Сомнительно, чтобы Горазд так же легко оставил в порубе кого из парней, с которыми уж не один год рука об руку. Десяток устоявшийся. Самый молодой, Ждан, с ними полтора года. Да и то, из княжих новиков перешел. Так что, знали они его еще раньше. Можно сказать, сами же и взрастили.
А вообще, десяток у них молодой. Ни одного за тридцать. Самому старшему, Горазду, двадцать девять. Получается на два года младше нынешнего Михаила. Но при этом бойцы все знатные. Слабым звеном является как раз Ждан. Но это если брать рубку. Зато с луком до появления Романова ему не было равных во всей дружине. Ну и разведчик знатный. Во всяком случае, со слов Звана.
На рассвете, едва отворились городские ворота, как из них появились шесть возов груженных различным товаром. На облучках возницы, с боку каравана купец, к которому и подъехал Горазд. Поздоровались, после чего десятник подал знак воям взять возы под охрану.
А ничего так, солидные повозки. По прикидкам Михаила груза на каждом из них должно быть килограмм на восемьсот. И тянули их пары довольно крупных лошадей. Однако, абсолютная память подсказала ему, что если судить по усилию животных, то груза получалось побольше. Скорее всего под тонну. Без учета веса самой повозки, разумеется. Груз конечно покрыт парусиной, но Романов все же сумел сделать кое-какие выводы, указывающие на несоответствие.
То, что дело тут нечисто, он понял с самого начала. Оставалось выяснить в чем именно тут соль. Пока же следовало добросовестно выполнять свои обязанности. Ну и никто не запретит ему завести разговор с возницей. Разумеется, при условии, что он будет исправно выполнять свои обязанности. Что сейчас не составляло никаких сложностей, так как ехали они по степному участку.
– Как купца-то вашего звать? – поинтересовался Михаил, у возницы.
– Якуб, – управляя парой лошадей, с ленцой бросил тот.
– А что, разве у него нет своей охраны?
– Так он не князь, чтобы свою дружину круглый год кормить. Эдак никакой торговли не хватит.
– И что, каждый раз нанимает новых?
– Ну, в основном-то дела имеет со знакомыми. Есть у него три ватаги на примете. Но в этот раз вот нанял вас. Хотя Шимон со своими парнями вроде как сейчас в Тарнуве.
– Может им найм подвернулся.
– Может и так. Хотя летняя ярмарка прошла, до осенней время еще есть. Для каравана время неурочное.
– А сколько их в ватаге?
– Вшестером они наемничают.
– Не мало?
– Шестерых-то воев? За глаза. У Якуба не тот достаток, чтобы особо тратиться на охрану. Ну и мы не без зубов, – кивая в сторону взведенного арбалета, без наложенного болта, пояснил возница.
– Пользовать-то умеешь?
– Ато!
Разговаривая со словоохотливым возницей, Михаил не забывал поглядывать окрест. Местность-то открытая. Но его пограничники в свое время показали, как можно маскироваться. И не сказать, что данный опыт не восприняли другие. А коли так, то в полусотне метров укрыться вполне реально. А там, уверенный выстрел из лука или арбалета. И добежать недолго. Так что, лучше не расслабляться.
Разговор тек неспешно, обо всем и ни о чем конкретном. Время от времени Романов вворачивал наводящие вопросы, выуживая крохи информации. Хотя, признаться, источник так себе. Но он решил им не пренебрегать. Тем более, в условиях когда других под рукой пока нет.
То, что удалось выудить у возницы, наводило на мысли о том, что этот караван не просто потенциально жирная добыча, а самый настоящий джек-пот. К гадалке не ходить, основным грузом является серебро, замаскированное другим товаром. И с какой целью они везут его в Червень ясно как божий день. Заговор без серебряной смазки обречен на неудачу.
– Горазд, впереди лес, – подъехав к десятнику, указал на очевидное Михаил.
– И? – коротко поинтересовался тот.
– Надо бы глянуть, что там к чему.
– Думаешь я этого не знаю?
– А ты не ярись. Человек я среди вас новый, в деле с вами не был, и как у вас заведено не знаю. Живота же по глупости лишаться не желаю. Потому и сужу по своему опыту.
– Ну и что по твоему разумению нужно сделать?
– Ясно что. Выслать впереди каравана по обеим сторонам дороги по два пеших дозорных. Случись засада, обнаружат и упредят о том.
– Верно судишь. Вот ты и пойдешь. Ждана с собой возьми. А по другую сторону я Звана с Добролюбом отправлю.
Что тут скажешь. Инициатива наказуема исполнением. Впрочем, Михаил не в претензии. Конечно, в случае опасности первый удар придется именно на него. Но тут уж без риска никуда. Коли выбрал воинскую стезю, значит поставил на кон свою жизнь. Опять же, ему нужно зарабатывать очки, перед десятком. Становиться в доску своим. А одними лишь воинскими умениями этого не добиться.
Первый лес прошли тихо. Как и последующие две рощи. Скорость каравана не упала. Людей морить Горазд не собирался, а потому каждый раз в дозор уходили другие пары двоек. А уж кому сколько достанется леса, с легкостью пройти, или продираться через буреломы, это как повезет. И к слову, себе исключение десятник делать не стал, так же прогулявшись дозором.