П.Филатов. Рассказы
Шрифт:
— Не, не будет.
— Да будет!
— Кого пиздить?!! — пророкотал чей-то голос в строю. Уже под раздававшийся хохот продолжил: — Повторите! Не слышу же не хрена.
— Самых говорливых в первую очередь! — снова смех.
— Да нет, мужики. Поглядите на него, холеный какой. Не военный. Чекист какой-нибудь, — зашушукался кто-то.
— Штаны в кабинете просиживал, — добавил, другой.
— Еврей к тому же, — шепотом вторил третий.
— Евреи тоже служат, или нет?
— Служат! — ответил кто-то невидимый. — У меня сосед,
— Это обрусевший, еврей, потому и забрали! Остальные косють.
— Евреев пиздить?! — снова раздался голос того глуховатого мужчины. На этот раз он звучал довольным. — Давно пора!
— Так, отцы, внимание!!! — повысил голос майор.
«Отцы», значит. Не самый плохой вариант.
— Перво-наперво, запомните, что необходимо соблюдать дисциплину. Пускай у нас здесь эксперимент. Пускай вы все в почтенном возрасте, но коли, подались в солдаты, придется исполнять приказы. Я говорю — все молчат, слушают, думают, по возможности запоминают. Если кто-то не слышит, все равно молчит и не переспрашивает — товарищи потом перескажут. Если что-то приспичило сказать, или просто приспичило, следует сказать «разрешите обратиться?». Всем ясно?
— Строгий какой! — тихо прошамкал старик рядом со мной. Старый совсем, худой, со сморщенным лицом, покрытым пигментными пятнами. В строю стоит, опираясь на тросточку.
— А не то шо? — ехидно спросил кто-то из строя.
— К смерти приговорю, — пообещал майор. — Заставлю три полных круга по стадиону сделать. Без перекуров, прошу заметить.
С чувством юмора нам майор достался. Повезло.
— А не побежим если?
— На гражданку сразу же верну. И на войну будете смотреть с экранов головизоров. Все ясно?
— Так точно! — уже более слаженно прокричал строй, и я вместе со всеми. После такого напряжения для легких многие закашлялись. Майор подождал пару минут, давая возможность всем придти в себя и восстановить дыхание.
— Рад, что мы поняли друг друга. Зовут меня Евсеев Алексей Степанович. Обращайтесь ко мне, товарищ майор, чтобы не было недоразумений.
— Алеша, сынок, может нам тебе еще, и выкать? — поинтересовался кто-то из строя. Закономерный вопрос. Самому молодому в нашей роте, недавно исполнилось семьдесят…
— Отцы, вас сюда никто звал. Сами вызвались, добровольцами. Если вы думали, что вам дадут по ружьишку и вы героически подохните на поле боя, советую сразу забыть об этом. Как минимум одного врага вы с собой должны забрать. Для этого, мы вас решили немного подготовить. Чтобы вас подготовить, необходимо, чтобы была дисциплина. О ней мы с вами уже договорились — все слушаются меня. Логично?
— Степаныч дело говорит, — раздался голос позади меня. — Слушаем его!
У Евсеева заиграли желваки, когда он смотрел на хрюкающих от смеха нас.
— Такое ощущение, что вы все сюда, как на пикник приехали!
— Какой пикник? — испуганно вскрикнул
Это высказывание вызвало одобрительный смех. Кто-то даже в ладоши пару раз хлопнул.
Майор-то наверняка считает, что мы над ним издеваемся. Даже неудобно как-то перед человеком. Ничего, доживет до наших лет, поймет.
— Естественно, новую технику вам никто не даст. Но, кое-какое вооружение из старых запасов, которым никто не пользуется, а выбросить жалко, мы вам предоставим. Минометы, гаубицы, пушки и еще всякие приятные игрушки. Стрелять из них, и стрелять метко, вы и будете обучаться в ближайшие дни.
— Разрешите обратиться?
— Обращайтесь.
— А на танке покататься дадите?
— Вы им управлять умеете? — вежливо спросил Евсеев.
— Нет, но в молодости на мопеде гонял, все боялись! Принцип-то один. Может у вас хоть мопед тогда есть? Я бы всем показал! — от переизбытка чувств дед и кулаком погрозил, неведомым врагам.
— Нет, мопеда у нас нет, — вежливо ответил майор. — Только гаубицы.
— Тоже гоняють?
— Нет, но испугать ей можно кучу народу, если хорошо прицелиться.
— Я так думаю, что если плохо прицелится, то еще больше народу испугается! — ехидно сказал кто-то и совсем уже тихо добавил: — а если совсем хреново, то и самому обосраться можно!
Пускай и говорил неведомый шутник тихо, но услышали его все. Тишина-то вокруг абсолютная. Поле кругом, да наш временный лагерь.
Евсеев его тоже услышал, но проигнорировал и правильно сделал. Зато молчавший до сих пор прапорщик, улыбался вместе со всеми, и, кажется, начал получать неподдельное удовольствие от всего происходящего.
— Из вас кто-нибудь в армии служил?
В ответ ему долетело молчание.
— Я вроде служил, — задумчиво проговорил старик с тросточкой. — Давно это было. Как счаз помню, били меня часто, по голове, и всю память отбили. Потому и не помню. Можеть и служил, а можеть все в кине видел.
Вот тут я не выдержал и цинично заржал в голос. Неудобно было перед майором Евсеевым Алексеем Степановичем, не культурно в целом, но держать смех в себе, тоже не осталось никакой мочи.
Алексей Степанович подождал, пока все отсмеялись, и лишь затем продолжил свою речь.
— Поэтому мы сейчас отправимся вон к тем палаткам, и господа инструкторы, объяснят вам, как необходимо целить, заряжать и стрелять из здоровой пушки. После чего, вас разделят на группы, каждая из которых будет выполнять свои функции.
— В пехоту хочу, — вновь сказал старик, который то ли служил в армии, то ли не служил.
— Вас как зовут? — майор увидел, в каких преклонных годах прибывает дед, и не стал заострять внимания на неуставном обращении.
— Михаил Евграфович, — важно ответил старец.