P.S Реквием
Шрифт:
– Ну и ладно, – бросила она, когда брат заявил о своих намерениях. – Лошадям будет легче везти карету.
Первая половина свадебного дня была откровенно говоря скучной. Надежда не видела никакого смысла в этих странных, чуждых им обрядах. За то вечер… Стоило перешагнуть порог бальной залы в доме Дольских, как Надежда поняла, что работа Веры была проделана не зря.
В новых платьях сёстры выглядели, словно коренные жительницы Царь – Града. Сшитые по последней моде платья придавали им лоска, делая в глазах свободных юношей, желанными
Она чувствовала на себе и восхищенные, и осуждающие, и завистливые взгляды. Но главное, что позволяло ей с удовольствием продолжать развлекаться, это одобрение со стороны старого дворянства. Признаться, ей и самой было немного приятно утереть нос зазнавшимся людишкам из нового дворянства.
Один кавалер сменялся другим, и Надежда стала уставать, когда оркестр заиграл мелодию вальса и вместо очередного юноши с приторной улыбочкой, её не подхватил Олег. Он медленно кружил сестру в танце, немного выбиваясь из общего ритма.
– Уже нашла, что искала? – спросил он, задорно улыбаясь. – Я думаю стоит лучше присмотреться к молодому Кириваткину. И богат, и хорош собой, и понравиться родителям, – Олег скользнул взглядом по сидящему в углу отцу. Отчего то тот был хмур и не сводил глаз с танцующей тетушки Алёны.
– Чтобы вновь оказаться в глуши? – скривила она носик.
– Они ведь живут в Юстинии.
– Только несколько месяцев в году, – хмыкнула Надежда.
– Тут ты права, – согласился Олег, а после скептично заметил. – Тогда остаётся только Багров.
– Ни за что. Он выскочка и крикун.
Кандидатуру Золотарёва они отвергли сразу.
– Более-менее подходящие претенденты на этом закончились, – не слишком удивился Олег.
– Не страшно, если мужчина не будет хорош собой, главное, чтобы был богат и жил в столице. Не подскажешь такого?
– Может и подскажу, – вздохнул Олег, готовясь к выговору от родителей и старших членов семьи. – Возможно тебе подойдет Горячев. Он богат и его некому отговорить от женитьбы на такой взбалмошной особе, как ты…
– Тот самый ювелир? – глаза Надежды вспыхнули алчностью.
– Но признаться, он мне не по душе.
– Почему?
– Слишком тихий, слишком неприметный. Он словно большое белое пятно, глазу не за что зацепиться, – чуть нахмурился Олег. – Ни друзей, ни семьи. Ни пьет, ни курит. Он… странный. Кто знает, что у него на уме? Да к тому же у него сын.
– Богат говоришь? Вряд ли он многого хочет. А ребенок, это ерунда.
– Не спеши с решением. Ещё есть Шилов, то же довольно богатый и видный.
– Это тот в бархатном камзоле?
– Да.
– Нет, – фыркнула Надежда. – Я танцевала с ним и могу сказать, что этот франт довольно приставуч, так и норовил прижаться поближе. Он не подходит. Я уже испытываю к нему отвращение.
Олег вздохнул:
– Поступай, как знаешь.
– Ты ведь меня поддержишь? – спросила Надежда, смотря ему в глаза.
– Всенепременно, – улыбнулся Олег и они раскланялись друг другу. Вальс сменился полькой.
Надежда хорошо осознавала, что попытка у неё была только одна. Вряд ли судьба вновь милостиво подкинула ещё одну возможность. И Надежда сделала ставку на незаметного, как выразился Олег, Сергея Горячего. Он казался ей глиной, из которой можно было слепить всё, что пожелаешь, и Надежда верила, что ей это под силу.
Она была мила и приветлива с ним, напросилась на танец, хлопала ресницами, интересовалось его делами, делала всё, что успела почерпнуть у тётушки Алёны. И уже к концу вечера по его блестящим за тонкой оправой очков глазам и легкому румянцу на щеках, она поняла – его сердце теперь у неё в руках, и она может играться с ним, как Снежинка когда-то с пойманным мышонком.
Когда Орловы возвращались в столичный дом, тётушка Алёна, что ехала с Надеждой в одной карете шепнула ей на ухо:
– Не упусти своего шанца.
– Только не попади впросак, – сказал, услышавший Олег. – Не думаю, что он из тех, кто действует первым.
– А мне этот Горячев понравился, – как бы между делом заметила Вера. – Он скромный и галантный.
Олег скептически приподнял бровь.
– Матушка будет в ярости, – с сожалением сказал Константин. – Она с трудом смерилась с выбором Фёдора.
– Эту бурю можно пережить, – махнула Надежда рукой, почувствовав, как рядом сидящая тётушка Алёна вздрогнула. – Он ведь посвященный.
А следующим утром случилось то, чего Надежда и Вера так долго ждали – дневная столица открыла им свои объятья, пусть и в кампании Олега и Семёна.
– Ох, – вырвалось из груди Надежды, когда та прогуливалась с братьями и сестрой по Золотой Аллее. – Неужели я не сплю?
Экипаж брать не стали, от столичного дома Орловых до Золотой Аллеи было пятнадцать минут неспешной ходьбы. На их радость, погода выдалась солнечной и теплой. Сёстры обошлись легкими накидками и кожаными сапожками.
Стоило им только ступить на мостовую, как они подумали, что попали в блаженные земли. Солнечные лучи играли на витринах, где располагались: украшение, платья, туфельки, ридикюли, румяна, сладости…
– Ах, – восторженно вздохнула Вера. – Наденька, ты только посмотри. Что за чудесные платья в том ателье, а какой на их лифе жемчуг.
Но старшая из сестёр уже ничего не слышала. Все её внимание было приковано к серёжкам в витрине ювелирного. Тончайшие листья и цветы опутывали чистый, словно слеза младенца циркон грушевидной огранки. Она так залюбовалась ими, что не заметила, как к ней подошел молодой человек в невзрачной шинеле.